- Очень, - я виновато улыбнулся. - Но мне еще чуть-чутьосталось, не хочется бросать...

- Доделывай, а я пока что-нибудь приготовлю, поедим ибудем укладываться. Уже третий час ночи.

Засыпал я, крепко обхватив Елену обеими руками и прижимая еек себе, как ребенок - любимую игрушку.

Утром мне волей-неволей пришлось включаться в рабочий режим.Уже в девять часов к Елене пришел первый посетитель, для работы с ним ей нужнабыла тишина и полное отсутствие помех, поэтому я взял ноутбук и принялся витьтрудовое гнездо. В гостиной Елена работала, предварительно поставив посредикомнаты раскладной массажный стол, в спальне не было ничего, кроме кровати ишкафов, так что ни поставить компьютер, ни присесть самому было некуда.Оставалась кухня, где я и обосновался вместе со своей компьютерной машинкой,блокнотом, полулитровой кружкой чая и глубокой тарелкой, доверху наполненнойкрохотными шоколадными вафельками - моим любимым лакомством, которым я, нежалея денег, от души запасся на две недели вперед.

В одиннадцать посетитель ушел, и тут же тренькнул звонок -явился следующий жаждущий исцеления. Я выглянул из кухни и негромко позвалЕлену.

- У тебя есть вторые ключи от квартиры? - спросил я.

- Есть. Висят в прихожей на крючке. Когда будешьуходить на свидание с журналисткой, возьми их, чтобы мне не отрываться и незакрывать за тобой дверь. Ты хочешь пригласить меня на обед?

- Лялька! Ты не перестаешь меня удивлять. Может, ты и всамом деле мысли читаешь?

- Дурачок, - она поцеловала меня. - Ты же сам вчерасказал, что я знаю тебя как облупленного. Хорошо, я приду, когда освобожусь.

- А когда ты освободишься?

- В час. У тебя встреча назначена на двенадцать? Нувот, до часу ты с ней пообщаешься, а в начале второго я приду в кафе, и мыпообедаем. Или ты имел в виду что-нибудь поприличнее, чем наша кафешка?

- Это как ты захочешь. Можем прямо там поесть, а можемперейти через дорогу и закатить пир в ресторане. Помнится, там была оченьнеплохая кухня.

Елена ушла заниматься со своим посетителем, а может, этобыла посетительница, я не видел. Без десяти двенадцать я на цыпочках вышел вприхожую, обулся, натянул куртку, взял ключи и вышел из квартиры. Кафе, где ядоговорился встретиться с Воробышком, находилось в соседнем доме, и ровно вполдень я подошел к столику, за которым сидела худенькая коротко стриженнаядевушка. На столе перед ней лежали листки с записями и диктофон, а также стояланаполовину опустошенная чашка с кофе, из чего стало понятно, что пришла онаотнюдь не две минуты назад. То ли время не рассчитала и приехала раньше, толи... Нервничает, готовится к трудному разговору? С чего бы это?

- Здравствуйте, Лада, - если предположить, что я умеюобворожительно улыбаться, то я именно это и сделал. - Рад вас снова видеть.

- Добрый день, Андрей Михайлович, спасибо, чтосогласились уделить мне время.

А голосишко-то у Воробышка напряженный, звенит как натянутаяструна, того и гляди лопнет. Что-то с тобой не так, птенчик мой.

Я заказал себе кофе и пирожное и уставился на Ладу невиннымиглазами.

- Итак, Лада Ланская, я вас внимательно слушаю. О чембудем говорить?

- О вас, - она опустила глаза и принялась искать настоле что-то, вероятно, очень нужное, без чего она ну просто жить не может. Ине сможет, пока не найдет, потому что по какой-то причине боится смотреть мне вглаза. Нашла. Это оказалась зажигалка. Лада закурила, и пальцы у нее дрожалитак, что впору было заподозрить тяжкое похмелье.

- Ну, обо мне - так обо мне, - великодушно согласилсяя. Давайте. Только не надо так нервничать, я не кусаюсь.

По ее лицу промелькнул ужас, но, надо отдать ей должное,Воробышек быстро взяла себя в руки. Вернее, в лапки. Или в крылышки.

- Андрей Михайлович, в том издании, которое япредставляю, очень заинтересовались вашей новой книгой, отрывки из которой вылетом передавали для публикации. Она совершенно не похожа на то, что вы писалираньше, и можно сделать вывод, что в вашем мировоззрении произошел некийперелом... В вашей жизни произошли какие-то события, которые заставили васобратиться к духовному... к эзотерическому... вы смотрите внутрь себя...

Она начала гладко, было видно, что заранее подготовилась,может, даже написала вводные фразы, но потом начала сбиваться и путаться всловах, обрывая фразы на середине.

- Лада, - я бесцеремонно прервал ее, - чего вы такбоитесь? Я же вам сказал, что не кусаюсь. Или вы боитесь не меня? Вам поручилиматериал, который кажется вам слишком сложным, и вы опасаетесь, что ничего непоймете из того, что я вам буду говорить?

Она вдруг уставилась на меня немигающими глазами, и толькотут я заметил, что глазищи-то у нее огромные, просто каких-то невероятныхразмеров.

- Мне поручили задание, которое мне не нравится, -медленно и четко произнесла она. - То, что я с ним справлюсь, не вызывает уменя никаких сомнений. Но оно мне не нравится.

- Почему? Вы не любите писать о литературе?

- Я не люблю писать неправду и подтасовывать факты.Именно поэтому я никому не сказала, что еду на встречу с вами. Я не буду делатьэтот материал, а в редакции скажу, что вы отказались от интервью, потому чтозаняты.

Оп-па! Это уже интересно.

- Тогда зачем же вы договаривались со мной о встрече,если не собираетесь брать интервью? Просто повидаться? Я, конечно, польщен, ноя жду объяснений.

Лада молчала, уставившись в свои исписанные корявым почеркомлисточки. Бедный Воробышек, ну чего я выпендриваюсь, а? Она хочет сказать мнечто-то важное, пытается собраться с духом, а я ей мешаю своим дурацкимиздевательским тоном. Из страха оказаться униженным сам унижаю других... Точно!Наиболее агрессивные люди - те, кто боится сам оказаться побитым, а самыесильные и ничего не боящиеся - они и есть самые добродушные и незлобивые. Еслибы надо мной не довлел страх унижения, я бы разговаривал с девочкой совершенноиначе, доброжелательно и приветливо, помог бы ей разговориться, а не требовалобъяснений, как строгий руководитель.

- Лада, я ценю вашу откровенность, - заговорил я ужемягче, устыдившись собственных комплексов, - и я понимаю, как нелегко вамдается этот разговор. Если вы договорились со мной о встрече и при этом несобирались брать интервью, значит, вы хотели о чем-то со мной поговорить.Давайте спокойно обсудим ситуацию и вместе подумаем, как из нее выходить.

Воробышек глянула на меня с благодарностью, глазки блеснулинавернувшимися слезами.

- Андрей Михайлович, мне заказали материал, из которогобудет явственно видно, что вы психически больны. Материал должен быть сделан наоснове анализа опубликованных отрывков и интервью с вами. И еще я должнаобыграть вашу амнезию и ваши занятия с психоаналитиком. Указание сделатьматериал мне дал главный редактор, но от кого он получил такой заказ, я незнаю. И зачем это нужно, я тоже не знаю. И вот сижу теперь перед вами... такая,какая есть... Делайте со мной что хотите. Лепить из вас психа я не собираюсь.