- Почему? - я засмеялся. - А может, я и в самом делетого... умом тронулся. Вы напишете об этом и ничуть не погрешите против истины.Может, вы напрасно распереживались?

- Не напрасно, - она слабо улыбнулась. - Во-первых, ябеседовала с вами летом и видела, что вы совершенно нормальны. Во-вторых, япрочла все интервью, которые вы дали за последние три месяца, и сравнила стеми, которые вы давали раньше. Вы остались таким же, каким и были. То естьлибо вы вообще всю жизнь были сумасшедшим, но этого никто не замечал, либо выим все-таки не стали. И в-третьих, я несколько раз очень внимательно прочиталаопубликованные отрывки из новой книги, даже не прочитала - изучила с карандашомв руке. Я нашла в них некоторые заимствования из воззрений Дональда Уолша, но втексте нет ни малейшего намека на психическую болезнь. Не думайте, что я такаяумная, я показывала ваши тексты специалистам-психиатрам, и они толькоподтвердили мое мнение. Вы, Андрей Михайлович, абсолютно нормальны. Но кто-тоочень хочет выставить вас полностью свихнувшимся психом. И я считаю, что выдолжны об этом знать.

Кто-то хочет... Нетрудно догадаться, кто мог воспылать такимстрастным желанием. Тот, кому не нравится моя будущая книга о милиции, еслитаковая все-таки окажется написанной. Конечно, я ничего не помню о собранныхматериалах и пока не высказываю никаких намерений такую книгу делать, но малоли что? А вдруг я найду свои записи? А вдруг я ее все-таки напишу? А вдруг язавтра все вспомню? Надо заранее подстраховаться и дезавуировать все, что будетвыходить из-под моего пера или даже просто слетать у меня с языка. Псих, он иесть псих, чего с него возьмешь? Обижаться на него не следует, но и верить емунельзя.

Объяснение показалось мне вполне правдоподобным, но чего-тов нем не хватало. Что-то было не так... Или меня продолжали смущать словаЕлены, сказанные ночью после прочтения материалов? Ей в них что-то непонравилось. Но что? Утром мы об этом так и не поговорили, проспали до половиныдевятого и к девяти часам, когда пришел посетитель, успели только наскороумыться и позавтракать. Воробышек Лада, можно ли тебе доверять? Не знаю. Новедь ты сама призналась, что получила такое задание. Что это, искренний шаг илитонкий ход в хитроумной игре, которую кто-то затеял против меня? Как узнать? Какпроверить? А проверять надо. Только мне придется очень тщательно следить закаждым моим словом, чтобы не трепануть лишнего.

- Послушайте, Лада, я сейчас вам кое-что расскажу, апотом хотел бы выслушать ваше мнение. Может быть, нам хоть что-нибудь станетясным. Когда я вышел из санатория, я обнаружил в своем домашнем компьютерематериалы, которых совершенно не помню. Ни откуда они взялись, ни как я ихсобирал. Мой литагент, Мария Владимировна, вы ее знаете, так вот, она сказала,что я собирался написать книгу о злоупотреблениях сотрудников МВД, в том числеи крупных руководителей. Это совершенно не моя тематика, меня все это никогдане интересовало, да и детективы я не люблю и не читаю. Наверное, когда япринимал решение такую книгу сделать, мне это по каким-то причинам былоинтересно, но я этого не помню, понимаете? Может быть, в моей жизни произошликакие-то события, которые сделали эту проблематику привлекательной для меня, ноя их не помню, и, стало быть, интереса и желания написать книгу у меня сейчаснет. С другой стороны, я слишком люблю себя и мне всегда безумно жалко бываетсобственного труда, поэтому я не могу бросить начатое на полпути. Даже если,например, мне попадается неинтересная книга, то я все равно ее дочитываю доконца, потому что мне жалко уже потраченного на нее времени и не хочетсявыбрасывать его на помойку. Раз уж я потратил время, так хоть получу целостноепредставление о произведении, если уж не могу получить удовольствие. Япотратил, судя по всему, немало времени и сил на то, чтобы собрать материал,который нашел в своем компьютере, и мне хочется, чтобы это время и эти силы непропали впустую. Но интереса нет. И желания нет. Вот я и разрываюсь между этимидвумя чувствами. И какое из них в конце концов возобладает - не могу сейчас вамсказать.

Вот так. Кажется, все предельно аккуратно. И волки сыты, иовцы целы. То ли буду я писать книгу о милиции, то ли нет. Тот, кто хочет,чтобы я ее написал, пусть тешит себя надеждой на то, что я пожалею свой труд идоведу начатое до конца. А тот, кто хочет этому помешать, пусть надеется набеспамятство и отсутствие интереса. А глазенки-то у Воробышка загорелись, не томысль какая-то родилась, не то жареное почуяла.

- Андрей Михайлович, если в ваших материалах естькомпромат на определенных руководителей, то совершенно ясно, что именно они ихотят выставить вас интеллектуально несостоятельным! Все же просто! Вы толькопосмотрите, что есть в ваших материалах, и вам сразу станет понятно, ктозаказал нашему изданию статью о вашем безумии.

- Не так все просто, Ладочка, - я отечески похлопал еепо руке. Пока я собирал материал, я, по всей вероятности, вник в ситуацию,уяснил себе расклад сил в разных группировках министерства и вообще оченьхорошо представлял себе всю картину. В компьютер же я занес все данные сизмененными именами, должностями и званиями, то есть уже вывел персонажей,которые должны действовать в книге, даже характеры и биографии им придумал. Яведь не ставил перед собой задачу рассказать о ком-то конкретно страшнуюразоблачительную правду, я хотел написать роман о том, как изменения в системекалечат жизнь честного офицера, и показать это на фоне вполне реальныхконфликтов, существующих внутри системы МВД. Понимаете?

- Да, - девочка слушала меня как зачарованная.

- Так вот, в компьютер я заносил уже обработанныематериалы, то есть обдуманные и приведенные в вид, пригодный для построениясюжета. Естественно, что там все имена, должности и звания не настоящие, апридуманные мной. И по этим данным мы с вами никогда не сможем установить, когоконкретно эти материалы компрометируют. Об этом могут догадаться только те,кого собранные сведения касаются непосредственно, и их ближайшее окружение иначальство. И то не факт, что догадаются. Сам-то я в этих делах ровным счетомничего не понимаю, я хочу сказать - в своем нынешнем состоянии. Когда готовилматериал и придумывал сюжет, тогда я во всем разобрался, но теперь в головеничего нет, пустота, как у первоклашки. Все забыл, ничего не помню.

- Но можно же попросить кого-нибудь посмотреть ваши материалы,горячо зачирикала Воробышек. - Кого-нибудь, кто хорошо знает систему МВД иразбирается во всех подводных течениях.

- А где гарантия, что я таким образом не нарвусь начеловека, которого все это как раз и касается? Тогда он мне совсем голову заморочити специально запутает, а правды я так и не узнаю.

- Тоже верно, - большеглазая пичужка пригорюнилась. -Тогда вам нужен человек, не связанный с системой и не зависящий от нее, нохорошо ее знающий.

- Ладочка, дорогая, вы же понимаете, что так не бывает,рассмеялся я ее детской наивности. - Невозможно хорошо знать систему, находясьвне ее, и при этом не быть с ней связанным. Речь не только об МВД, а о любойсистеме вообще. Хорошо знать систему можно только тогда, когда у тебя естьпостоянный источник информации о ней, да не один, а много, иначе знаниеполучится односторонним. Источник информации - это и есть связь, а связь оченьчасто означает и зависимость. Так что придуманный вами человек просто не можетсуществовать в реальной жизни.