— Каталог цветочных луковиц и старый журнал, — ответил Пуаросо вздохом.

— Но зачем вам вообще понадобилось в них рыться? Есликто-нибудь захочет избавиться от опасных документов или еще от какой-нибудьбумаженции, бросать их в мусорную корзинку он не станет.

— Ваше замечание совершенно справедливо. Но ведь иногдавыбрасывают какие-нибудь мелочи.

Тон Пуаро был на редкость смиренным, однако Джепп погляделна него очень подозрительно.

— Ну, — сказал он, — я знаю, чем займусь дальше. А вы?

— А я продолжу поиски мелочей, — сказал Пуаро, — мне ещеостается мусорный бак.

Он выпорхнул из комнаты, и Джепп досадливо поморщился емувслед.

— Свихнулся, — сказал он, — ну просто свихнулся!

Инспектор Джеймсон почтительно промолчал. Но его лицоприняло надменное выражение истинного британца — «Да, чего от них и ждать, отиностранцев!» Потом он сказал безразличным тоном:

— Так вот он какой, мистер Эркюль Пуаро! Я о нем слышал.

— Мой старый приятель, — объяснил Джепп. — И конечно, совсемне такой полоумный, каким кажется. Но начинает сдавать, начинает сдавать!

— Как говорится, впадает в детство, сэр, — подсказалДжеймсон. — Возраст дает себя знать.

— И все-таки, — вздохнул Джепп, — хотел бы я знать, что унего на уме!

Он подошел к бюро и недоумевающе уставился на зеленоегусиное перо.

Джепп как раз вступил в беседу с очередной шоферскойсупругой — третьей по счету, — когда возле него возник Эркюль Пуаро, ступавшийбесшумно, как кошка.

— Фу-у! — сказал Джепп. — Вы меня прямо напутали. Что-нибудьвыяснили?

— Не то, что хотел.

Джепп снова повернулся к миссис Джеймс Хогг.

— Так вы говорите, что и раньше видели этого джентльмена?

— Да, сэр. И мой муж тоже. Мы его сразу узнали.

— Послушайте, миссис Хогг, вы женщина наблюдательная, я жевижу. И наверное, знаете все о всех во дворе. И вы женщина проницательная,очень проницательная, я сразу понял. — И, даже не покраснев, он повторил этоткомплимент в третий раз. Миссис Хогг расправила плечи, и лицо у нее сталосверхчеловечески умным. — Так подскажите мне, какие они — миссис Аллен и миссПлендерли? Как они жили? Весело? Постоянные вечеринки? И все такое прочее?

— Да нет, сэр, ничего подобного. По вечерам, правда, бывало,куда-нибудь отправлялись, особенно миссис Аллен, но она была настоящая леди — имисс тоже. Ну, вы понимаете! Не то что некоторые в том конце двора, каких я бымогла назвать, если бы захотела. Вот, скажем, миссис Стивене… Если она и всамом деле миссис! Даже говорить противно, что она выделывает!..

— Да уж конечно, — перебил Джепп, ловко перекрывая фонтан. —Вы дали мне чрезвычайно важные сведения, миссис Хогг. Так, значит, миссис Аллени мисс Плендерли пользовались уважением?

— Да, сэр. Очень приятные дамы. Особенно миссис Аллен.Всегда находила ласковое словечко для детишек. У нее, у бедняжечки, я слышала,дочка умерла, совсем маленькая. Ну что же, я вот и сама троих схоронила. И вотчто скажу…

— Да-да, очень печально… Ну, а мисс Плендерли?

— Тоже очень хорошая барышня, только вот резковата,понимаете? Пройдет мимо, головой кивнет, а нет чтобы поговорить с тобой. Ноничего дурного я про нее не скажу. Что так, то так.

— С миссис Аллен они ладили?

— Очень даже, сэр. Ни тебе ссор, ни чего другого. Жилидружно и по-хорошему, хоть у миссис Пирс спросите.

— Да, мы с ней уже беседовали. А жениха миссис Аллен вывидели?

— Конечно, сэр. Он туда часто заглядывал. Член парламента, яслышала.

— А вчера вечером был не он?

— Нет, сэр, даже не похож вовсе! — Миссис Хогг выпрямилась,в ее голосе сквозь чопорность прорывалось волнение. — И если хотите знать, сэр,так вы напрасно такое думаете! Миссис Аллен была не из этих, я вам точноговорю. Ну, и пусть она одна была, все равно не поверю, хоть режьте! Я такутром Хоггу и отрезала: «Миссис Аллен была настоящая леди, так что ты своинамеки брось!» Я же знаю, что у мужчин на уме, вы уж извините. Пакость всякая.

Пропустив это оскорбление мимо ушей, Джепп спросил:

— Верно, что вы видели, как он пришел и как ушел?

— Да, сэр.

— А может, что-нибудь слышали? Ну, например, что ониссорились?

— Нет, сэр, да и как бы это? Конечно, если кричать, такслышно бывает, тут не поспоришь. Вот в том конце, всем известно, как миссисСтивене честит свою служанку! Совсем запутала бедную девочку! Уж мы все ейсоветовали, чтоб она предупредила об уходе. Так нет! Жалованье очень ужхорошее: нрав, конечно, как у ведьмы, но она и платит за него, что так, то так.Тридцать шиллингов в неделю.

— Но ничего такого в номере четырнадцать вы не слышали? —поспешно перебил Джепп.

— Нет, сэр. Да ведь от фейерверка такой треск стоял, и тут,и на улице, а мой Эдди брови себе опалил, чуть не подчистую…

— Этот человек ушел в двадцать минут одиннадцатого?

— Может, и так, сэр. Сама-то я не видела. Но Хогг говорит,что так, а он человек надежный, врать не будет.

— Но как он уходил — вы видели? И что он говорил в дверях?

— Нет, сэр. Далековато было. Просто видела в окошко, что онстоит в дверях и разговаривает с миссис Аллен.

— И ее тоже видели?

— Да, сэр, она у самой двери стояла.

— А как она была одета, не запомнили?

— Да нет, сэр. Да и что запоминать-то было?

— Не заметили, домашнее на ней было платье или вечернее?

— Нет, сэр, не заметила.

Пуаро задумчиво посмотрел на окно над ними, а потом перевелглаза на дом № 14, улыбнулся и обменялся с Джеппом выразительным взглядом.

— А как одет был джентльмен?

— В синее пальто и котелок. Франтоватый такой и вальяжный.

Джепп задал еще несколько вопросов, а потом взялся замастера Фредерика Хогга, быстроглазого бесенка, просто надувавшегося важностью.

— Да, сэр, я слышал, как они разговаривали. «Ну, такподумайте и сообщите мне!» — говорит джентльмен. Вежливо так. А она тоже что-тосказала, а он ответил: «Ну, хорошо. До свидания!» И сел в автомобиль. Я емудверцу открыл, только он мне ничего не дал, — добавил мастер Хогг скорбнымголосом. — И тут он уехал.