Я поставил ружье в угол, ввинтил заглушку обратно вофлагшток, который теперь стал намного легче, чем у других флагов, и поставилфлаг обратно на раму. Затем взял духовое ружье и сказал:

— Прекрасно. Благодарю за интервью.

— Послушайте, подождите минуту, — забеспокоился Бедфорд. —Вы что, собираетесь уйти с этим ружьем?

— Собираюсь вернуть его владельцу, — ответил я.

— А откуда вы знаете, кто владелец?

— Оттуда же, откуда и вы. Это духовое ружье Крокетта.

— Я сам верну его, мистер Лэм. Это собственность клуба.

Я улыбнулся:

— Прошу меня извинить, но я верну его сам.

Бедфорд сделал шаг вперед и неуклюже загородил мне дорогу.

— Сейчас же отдайте мне это духовое ружье! — запротестовалсекретарь Клуба доброй воли, и глаза его стали сердитыми.

Я сказал:

— Вы, вероятно, сможете отобрать его у меня, но еслисделаете это, я подойду вон к тому телефону, позвоню в полицию и сообщу о кражесо взломом.

— Не думаю, что мистеру Крокетту понравится такая огласка.

— Мистер Крокетт избежит огласки, — ответил я, — если яполучу возможность вернуть ему ружье, а вы будете держать язык за зубами.

— Что вы подразумеваете под кражей со взломом?

Я пояснил:

— Это духовое ружье было украдено. Мне поручено вернуть его.Вот почему я пришел сюда.

— Вы… вы…

Я показал ему мою визитную карточку, удостоверяющую, что ячастный детектив.

— Вы удовлетворены? — спросил я.

Он вытаращил глаза:

— Вы детектив?

— Да.

— Я., никогда бы не подумал. — Я промолчал. — Вы меняодурачили.

— Не хотите ли вы рассказать мне, каким образом вы прошлойночью забрали это духовое ружье из квартиры Крокетта?

— Я не забирал его.

Я изобразил на лице эдакую злую, всезнающую улыбку, которая— я был уверен — весьма подходила к нашему разговору.

— Уверяю вас, мистер Лэм, я об этом ничего не знаю!

Флаг мне преподнесли как секретарю клуба, и я взял его,чтобы, как полагается, описать, снабдить именной пластинкой и поместить нараму.

— Почему бы нам не поговорить немного посвободнее?

— Что значит «поговорить»?

— Вы же не хотите, чтобы эта история получила огласку, нетак ли?

— Какая история?

— Вы когда-нибудь предъявляли налоговой инспекции вашибухгалтерские книги? — спросил я.

— Конечно нет. А почему мы должны это делать?

— Вы же корпорация, получающая прибыль.

— Да нет же, мистер Лэм. Мы объединились с цельюсодействовать международной доброй воле и взаимопониманию!

Я усмехнулся:

— Это последнее, что я хотел узнать.

— Что?

— Что вы не получаете прибыли. Теперь я расскажу вам, чтоздесь делается. В вашем клубе по списку восемь или десять членов. Я думаю, небольше. У вас много почетных членов, в основном сосунков. Ваши активные членыжертвуют клубу большие суммы. Клуб, в свою очередь, финансирует их, когда ониотправляются в путешествия. Дина Крокетта к примеру. Он, скажем, желаетотправиться на Борнео. У него яхта, собственный фотограф. С ним его сотрудникпо связям с общественностью, жена и четверо-пятеро гостей. Если он потратитсяна это путешествие как на увеселительную прогулку, расходы будут чрезмерны дажедля такого богача, как он. К тому времени как он оплатит счета, потом получитдоход, достаточный, чтобы покрыть эти расходы, заплатит налог с затраченных напутешествия денег, он разорится.

Вместо этого он жертвует клубу пятьдесят тысяч долларов, азатем клуб субсидирует экспедицию Крокетта на Борнео. Возвратившись, Крокеттпрезентует клубу флаг и копию цветного кинофильма, снятого во времяпутешествия. А его фотограф пополняет архивы клуба альбомом снимков, сделанныхво время путешествия.

Затем Крокетт представляет на рассмотрение клуба отчет орасходах в пятьдесят тысяч шестьсот семь долларов. Крокетт не отчитывается ополученных на путешествие деньгах как о доходах, поскольку клуб просто оплатилего расходы. С другой стороны, он сообщил о пожертвовании клубу пятидесятитысяч долларов, которые не подлежат налогообложению. Таким путем группамиллионеров, членов клуба, ухитряется совершать охотничьи вояжи, содержатьяхты, катать своих друзей вокруг света, не платя ни копейки налогов. Я дажепредполагаю, что развеселая вечеринка, устроенная Дином Крокеттом прошлойночью, была названа лекцией в интересах международной доброй воли и содействиявзаимопониманию элиты нашего города и дикарей Борнео. Вы оплатите счетпоставщика провизии, и Крокетт сделает пожертвование, чтобы его покрыть.

Бедфорд смотрел на меня с ужасом:

— Для кого… на кого вы работаете?

— В настоящее время я работаю на Дина Крокетта.

— Хорошо, но вы не должны действовать подобным образом!

— Черта с два не должен! — возразил я. — Я получилспециальное задание. Меня наняли, чтобы вернуть духовое ружье. И я его отыскал.А прочую чепуху я вам рассказывал для того, чтобы произвести на васвпечатление, дабы вам не захотелось помешать мне. Если вы решитесь на это, вашашайка попадет в газеты. А если шайка попадет в газеты, вы потеряете своетепленькое местечко.

Я еще немного постоял, осматриваясь.

— Всего доброго, мистер Бедфорд, — попрощался я.

Он глубоко вздохнул и церемонно поклонился:

— Всего доброго, мистер Лэм.

Я ушел, забрав ружье с собой.

Лионель Палмер жил в небогатом районе с обветшалыми домами,где размещались в основном офисы. В свое время дома были вполне респектабельны,а офисы, возможно, претенциозны, но теперь там обосновались склады, ателье поперелицовке и ремонту одежды и мелкий бизнес с доставкой товаров по почте. Кактолько я открыл дверь под вывеской: «Лионель Палмер — фотограф — вход»,колокольчик на двери прозвонил куда-то в глубину и вспыхнула электрическаянадпись: «Фотограф занят в лаборатории, выйдет к вам через минуту. Пожалуйста,присядьте и подождите».

Я осмотрелся. Там были стол, вращающееся кресло, два стула спрямыми спинками, студийная фотокамера, несколько сменных задников изастекленная полка с портативными ручными камерами. Несколько фотографическихпортретов в рамках и увеличительных снимков охотничьих эпизодов; на каждомкрасовался Дин Крокетт-второй. Палмер появился примерно через две минуты. Егоглаза после темноты сильно блестели.