— Сожалею, что заставил вас ждать, — извинился он. — Я был влаборатории, заряжал кассеты… Ба-ба-ба! Да это детектив!

— Точно.

Я поднялся, и мы обменялись рукопожатиями.

— Каким судьбами? Я могу вам чем-то помочь?

— Я веду двойную жизнь, — промолвил я.

— Это пустяки, — утешил он. — Двойная жизнь — пустяки. Воттройная или четверная жизнь чревата неприятностями. Так что вы хотите?

— Фотоснимки.

— О чем?

— О вечеринке прошлой ночью.

— Я как раз печатаю их.

— Мне нужно не только посмотреть, но и получить снимки, —пояснил я.

Он нахмурился, потом сказал:

— Ладно, буду считать вас членом семьи. Войдите.

Лаборатория, большая темная комната, была устроена так, чтоблагодаря S-образному лабиринту свет снаружи в нее не попадал. Оранжевая лампаосвещала стены, сплошь завешанные приколотыми к ним снимками.

Это были художественные и не слишком художественныефотопортреты обнаженных женщин. Некоторые фото голых красоток были настолькосмелыми, что вряд ли какой-либо журнал согласился бы их напечатать. Никакихдругих фотографий не было. Те, на которых одежды было больше, чем можноприкрыть обычной почтовой маркой, делали высокий взмах ногой или стояли передветродуем в комнате смеха.

— Неплохая коллекция, — присвистнул я.

— Собрана среди знакомых.

— Мне нужны отпечатки того, что вы наснимали на вечеринке, —напомнил я.

— Для чего?

— Чтобы изучить лица людей, которые там были.

— Вы работаете на Крокетта, Лэм?

— Точно.

— И думаете, что эти фотографии помогут вам вернутьукраденные вещи?

— Возможно.

— Вам здорово повезет.

— Это почему же?

— Вы ведь получите вознаграждение?

— Никто ничего не обещал. Финансами ведает мой компаньон.

— А если я помогу вам самому отрезать кусок пирога? Бытьможет, и вы поможете мне?

— Может быть.

— Я крайне стеснен в наличных деньгах, — сказал он. — Войдитев мое положение! Я не всегда беру деньги вперед, а сегодня хочу пригласитьдевчонку поужинать.

— Вы положили глаз на архивариуса в нашей конторе? — спросиля.

— В какой конторе?

— Нашей, нашей.

— О, эта милашка. — Он вытащил из кармана записную книжку,сделал поярче свет, пробежал записи. — Как ее зовут? Ах, да, Эннис. Ева Эннис.Ее телефон у меня есть.

— Ваша книжка заполнена плотненько, — заметил я.

Он пролистал ее и пожал плечами:

— Побывав с милашкой три или четыре раза, я бываю сыт по горло.Мне нравится домогаться и добывать новых.

— Я вообще-то не прочь поговорить о милашках, но мне преждевсего нужен фотоотчет о вчерашней вечеринке. Вы много сделали моментальныхснимков?

— Около пятидесяти.

— Могу я увидеть некоторые из них?

— Еще не совсем готовы, — сказал он, — но вы можетепосмотреть. Вот те, что я сделал сегодня. Проявил негативы и отпечаталнесколько на глянцевой бумаге, увеличив до формата двадцать на двадцать пять.Сейчас выну из сушки.

Он подошел к большому барабану, накрытому парусиной. Яуслышал, как падают отпечатки, затем парусина откинулась, и я увидел большойгорячий барабан из нержавеющей стали, отполированный до зеркального блеска. Извыдвижного ящика Палмер вынул несколько десятков готовых фотографий.

— Прекрасная работа! — восхитился я.

— Я всегда работаю прекрасно.

— Они отлично смотрятся.

— Дейтеривая бумага, — пояснил он. — Я вымачиваю ее вглицериновой ванне. А фиксаж отмываю до сушки.

Я начал просматривать отпечатки.

— Здесь несколько очаровательных красоток, — одобрил я.

— Угу.

— Вы знаете, как их зовут?

— Могу узнать. Каждая пронумерована. Я нумерую пленки, когдаснимаю, и заношу имена в книгу.

— И адреса?

— Если понадобится. Некоторые из них желают получить снимки,а другим они без надобности.

— Снимки раздает Крокетт?

— Я. Крокетт хочет получать все фотографии для себя.

А им я говорю, что нужно договариваться со мной.

— О чем договариваться? — спросил я.

Он подмигнул.

— Зависит от возраста.

Он показал на фотографию привлекательной молодой женщины.

— Эта красотка обожает сниматься, — сказал он. — По ней,пропади пропадом кино и телевидение, только бы сохранились ее очаровательныеснимки. Попросила меня сделать несколько профессиональных моментальных снимковсо спины. Хотите взглянуть?

— Конечно.

Он открыл другой выдвижной ящик, вынул обычные,профессионально сделанные портреты размером двадцать на двадцать пять, а затеммоментальные снимки во весь рост в купальнике.

— Она очаровательна! — восхитился я.

Он немного поколебался, затем достал из ящика конверт:

— Вы вроде бы славный парень. Быть может, заинтересуетесьэтим.

Я раскрыл конверт. В нем находилось полдюжины моментальныхснимков той же самой девушки размером двенадцать на восемнадцать. Позы были,без сомнения, подсказаны фотографом. Одежды на ней не было.

— Как вы это находите?

— Высший класс, — одобрил я.

— У меня много таких. Я не вожусь с ними, если это не высшийкласс.

Он задумчиво рассматривал снимки. Вдруг откинул голову ирассмеялся:

— Знаете, как я заполучил эту девчонку, Лэм?

— Как?

— Это одна из моих выдумок. Я сам это придумал.

Право же, это умора.

Я изобразил заинтересованность.

— Вы бывали в аэропорту? Видели там автомат для страхованияот несчастного случая на сто двадцать пять тысяч с выплатой от двадцати с половинойтысяч до полной суммы? — Я кивнул. — Значит, так. Вы встречаетесь на людях скрасоткой, но не клеитесь к ней, пока она сама не начнет проявлять к ваминтерес. Продолжаете ту же игру — она в недоумении. Затем едете в аэропорт,опускаете в автомат двадцать пять центов и получаете страховой полис на ее имя.И копию. Эту копию кладете в конверт и посылаете ей по почте.