Дженни смотрела на невероятное зрелище, развернувшееся поприказу короля Генриха, которое некогда представляло собой деревенскиесостязания.

Дворяне, рыцари и зрители из Англии, Шотландии, Франции иУэльса приезжали тысячами, и теперь уже вся долина с окрестными холмами быласплошь покрыта яркими цветными палатками и павильонами, которые каждый вновьприбывающий возводил для себя, и напоминала, по мнению Дженни, узорчатое морекрасок, пестрящее флагами.

Она устало улыбнулась в ответ на вопрос Агнес:

— По-моему, тысяч шесть или семь. Может, и больше. И Дженнизнала, зачем они здесь: они здесь в надежде помериться силой с легендарнымвоином Генриха — с Волком.

— Смотрите, вон еще одни едут, — заметила она, указывая навосток, где на подъем взбирались всадники и пешие.

Примерно с неделю народ прибывал компаниями человек по сто слишним, и Дженни успела познакомиться с английским обычаем семейного приездагостей. Сперва подъезжала небольшая группа, включающая трубача, который трубилв горн, объявляя о вступлении в окрестности своего великолепного лорда. Задачасей первой группы — прискакать в Клеймор и известить о скором приезде лорда —не имела теперь ни малейшего смысла, ибо все покои в Клейморе, начиная сшестидесяти комнат в караульной и заканчивая крошечными чердачками над залом,были полным-полны благородных гостей. Замок был набит так, что сопровождающим ислугам дворян пришлось остаться за воротами, где они очень мило устроились самипо себе в семейных павильонах.

За трубачами и квартирьерами следовала группа побольше, втом числе лорд и леди верхом на пышно наряженных лошадях. Потом шла армия слуги фургонов, везущих палатки и все, что требовалось для благородного семейства:скатерти, блюда, драгоценности, горшки, кастрюли, постели и даже ковры.

За последние четыре дня Дженни попривыкла к этой картине.Для дворянских семейств путешествие за сотню миль, разделявших их замки, былообычным делом, но никто — по крайней мере до сего дня — не забирался в такуюдаль, чтобы увидеть турнир, который обещал стать крупнейшим в их жизни.

— Мы никогда не видали ничего подобного… ни один из нас, —призналась Агнес.

— Деревенские жители сделали то, что я им предложила?

— Ага, миледи, и вечно будем благодарить вас за это.

И правда, ведь за неделю мы все заработали больше денег, чемза всю жизнь, и никто не осмелился смошенничать, как раньше бывало каждый год,когда они съезжались на состязания, Дженни улыбнулась и подняла волосы с шеи,чтобы затылок обдуло прохладным в конце октября ветерком.

Когда в долину явился первый десяток гостей и они началиставить палатки, у вилланов принялись требовать скотину для личных нужд, а вутешение горюющим семьям, растившим животных, перепадало лишь несколько мелкихмонет.

Дженни проведала о происходящем, и отныне на каждом доме вдолине и на всех животных красовались кокарды с головой волка, кокарды,позаимствованные Дженни у стражников, рыцарей, оружейников и у всех, у кого ихможно было найти. Кокарда означала, что каждый ее обладатель либо являетсясобственностью Волка, либо находится под его защитой.

— Мой муж, — объясняла она, раздавая значки сотням слуг ивилланов, собравшихся во дворе, — не допустит, чтобы кто-либо обращался с еголюдьми таким подлым образом. Можете продавать все, что хотите, но, — улыбаясь,предупредила она, — будь я на вашем месте и имей нечто, что все желают купить,я бы изо всех сил постаралась продать тому, кто даст больше, а не первому, ктопредложит хоть что-нибудь.

Когда все это кончится, — говорила Дженни, — я разузнаю, гдеможно найти новые ткацкие станки, о которых рассказывала деревенским женщинам.Если вложить заработанные за эту неделю монеты в такие станки, они будут даватьвам все больше и больше прибыли. Подумайте хорошенько, — твердила она, — разтурниры пойдут ежегодно, всем вам надо бы вырастить побольше скотины,обзавестись всякими другими товарами, чтобы торговать в следующем году. Это длявас очень выгодно. Я обсужу дело с герцогом и бейлифом, а потом, если захотите,помогу вам составить планы.

Взор Агнес затуманился.

— Сам Господь послал вас сюда, миледи, вроде как вблагословение. Мы все так считаем и очень извиняемся за встречу, которуюоказали вам по приезде. Все знают, что я слушаю ваши речи, будучи личнойгорничной, и расспрашивают всякий день, чтобы удостовериться, известно ли вам,как мы благодарны.

— Спасибо, — просто сказала Дженни и с кривой усмешкойдобавила; — Если честно, должна вам признаться, что идея получить прибыль оттурниров, станков и всего прочего — шотландская, вы ведь знаете, до чего мыэкономны.

— Вы теперь англичанка, простите за прямоту.

Вышли замуж за нашего лорда и стали одной из нас.

— Я шотландка, — спокойно молвила Дженнифер. — И ничто этогоне изменит, даже если бы я пожелала.

— Да, только завтра на турнире, — с отчаянной решимостьюпродолжала Агнес, — мы надеемся — все, и в Клейморе, и в деревне, — что выбудете сидеть на нашей стороне.

Дженни разрешила слугам замка присутствовать на турнире либозавтра, в самый важный день, либо послезавтра, и за крепостными стенами царилаатмосфера напряженного ожидания, взбудоражившая всех, кто там жил и работал.

От необходимости отвечать на невысказанный вопрос Агнес отом, где она намерена сидеть на турнире, Дженни избавило появление всадников,готовых сопровождать ее со двора. Она предупредила Ройса, что намерена посетитьпавильон Мерриков на западном краю долины, и он согласился лишь при условии, чтоее проводят туда его люди. Во дворе она увидала эскорт, который Ройс, видимо,счел необходимым: все пятнадцать его личных охранников, включая Арика, Стефана,Годфри, Юстаса и Лайонела, верхом и с оружием.

При ближайшем рассмотрении долина с яркими, красочныминавесами и палатками, полосатыми павильонами выглядела еще живописнее ипраздничней, чем показалось Дженнифер с обходной стены. На каждом свободномпятачке проходили тренировочные поединки, перед каждой палаткой, в которойрасположился рыцарь, были воткнуты в землю его флаг и копье. И все пестрелоразнообразными цветами — шатры в широкую красную, желтую и синюю полосу;знамена, щиты и флажки с изображениями красных соколов, золотых львов, зеленыхрешеток, а некоторые стяги почти полностью были покрыты таким изобилиемсимволов, что Дженни не могла сдержать улыбки.

За откинутыми пологами больших палаток она видела роскошныековры и белоснежные полотняные скатерти, расстеленные на столах, за которымисемьи рыцарей обедали на серебряных блюдах и пили из драгоценных кубков.Некоторые восседали на пышных шелковых подушках, у других были стулья, столь жеизящные, как в большом зале Клеймора.