– Послушайте меня, пожалуйста, – сказала она. –Недавно ко мне приходила ваша жена, Виктория Андреевна. Она очень обеспокоена.Ей кажется, что против вас в прессе начата кампания, и организовали ее те, ктоплатил деньги за показ передачи в эфире. Виктория Андреевна хочет найти этихлюдей и предложить им отступные. Иными словами, она хочет вернуть им деньги, чтобыони оставили вас в покое и не ломали вашу карьеру тележурналиста. Вы, АлександрЮрьевич, должны отдавать себе отчет в том, что если она сумеет это сделать, тоостанется, образно говоря, голая и босая и без крыши над головой. Намерения унее твердые, настроена она весьма решительно и готова продать все, вплоть доквартиры, чтобы рассчитаться с ними. Я же, со своей стороны, уверена, что этилюди причастны к убийству ваших коллег. И я их найду. Просто если вы мнепоможете, я это сделаю достаточно быстро, если же вы будете по-прежнему хранитьмолчание, нам придется отрабатывать всех гостей вашей передачи подряд, и этозаймет очень много времени. А пока мы будем мучиться с этим немереным списком,Виктория Андреевна найдет их и расплатится с ними. Вы ушли от нее, создав новуюсемью, а она осталась ни с чем исключительно из желания вас спасти. Я всесказала, господин Уланов. А теперь я хочу выслушать вас.

– Это ложь!

Я выпалил первое, что попалось мне на язык. На самом деле ясказал то, что думал, другое дело, что, может быть, не надо было этогоговорить. Но я не справился с собой. Слишком быстро все происходит, я неуспеваю перестроиться с одной правды на другую и от этого теряю способностьсоображать.

– Что – ложь? – вежливо осведомилась Каменская. –Вы полагаете, что я вас обманываю?

– Нет, это Вика вас обманула. Ничего этого не может быть.

– Зачем же она это сделала? Зачем ей было приходить сюда иобманывать меня? Я жду ваших разъяснений, Александр Юрьевич.

В самом деле, зачем? Я ничего не понимаю. Все, что ещеполчаса назад казалось мне понятным и точно установленным, перевернулось с ногна голову. Или с головы на ноги?

– Вы говорите, она готова отдать все деньги и даже продатьквартиру?

– Да, так сказала Виктория Андреевна.

– Но почему? Зачем ей меня спасать, если я с ней развелся?По-моему, это глупо.

Я демонстративно пожал плечами, подчеркивая полнуюабсурдность Викиного поведения.

– Она любит вас. Ей было непросто в этом признаться, но онапонимала, что, если не объяснит мотивов своих поступков, я тоже ей не поверю,как не верите вы. Она очень вас любит, и ей небезразлично, что будет с вашейжизнью дальше.

– Она так сказала? – тупо переспросил я.

– Да, она так сказала. Так как, Александр Юрьевич, вы готовыоставить без гроша женщину, которую вы бросили и которая вас любит? Или в васвсе-таки еще осталось что-то мужское?

И внезапно я поверил ей, этой невзрачной женщине, сидящейнапротив меня за столом с сигаретой в руках. Она смотрела прямо мне в лицосвоими светлыми глазами, и я ничего не мог с собой поделать. Я ей верил. Но ясопротивлялся этому изо всех сил.

– Вика обманула вас, – сказал я. – У нее естьлюбовник, и она искренне рада, что я развелся с ней.

– У нее нет любовника, – тихо сказала она, не отводя отмоего лица взгляд светлых глаз и почти не шевеля губами. – Мы, АлександрЮрьевич, хоть и плохие, но все-таки профессионалы, и за вашей женой мынаблюдали, поскольку не исключали ее причастности к махинациям свымогательством денег. И я могу сказать вам совершенно точно, что никакогодругого мужчины, кроме вас, в ее жизни нет.

– Этого не может быть, – прошептал я.

– Почему? Почему вы так уверены, что Виктория Андреевна вамизменяла? Вам кто-то сказал об этом?

Кто-то сказал? Да, мне сказали. Все сказали. Но я молчал,потому что, во-первых, хотел остаться в живых, а во-вторых, не хотел отправлятьВику за решетку. И что же получается?

…Это случилось в тот день, когда я впервые побывал наПетровке сразу после убийства Вити и Оксаны. Меня тогда долго допрашивали, и наулицу я вышел совершенно вымотанный. Не успел я пройти и двух шагов потротуару, как на меня налетел приятного вида молодой человек.

– Александр Юрьевич! Хорошо, что я успел вас поймать. Надоже, еще минута – и разминулись бы.

Я с недоумением смотрел на него, пытаясь вспомнить, кто онтакой и знакомы ли мы вообще. Он представился, назвал звание и фамилию. Капитантакой-то из РУВД Северо-Восточного округа. Фамилия у меня тут же выветрилась изголовы.

– Я узнал, что вы сегодня будете на Петровке, – быстрозаговорил капитан, – и специально приехал, чтобы с вами побеседовать. Нораз вы уже закончили… Не возвращаться же. Давайте поговорим прямо здесь. Невозражаете?

Я не возражал. Я смертельно устал и перенервничал, и мнехотелось как можно быстрее вернуться домой.

– Дело в том, что мы проводили операцию по поимке киллера,на совести которого много убитых людей. Мы знали, что он чрезвычайно осторожени вооружен, поэтому, прежде чем приступать к захвату, некоторое времени следилиза ним. К сожалению, не все получается так, как нам хочется, и при захвате онпогиб. Взять его живым не удалось. Но при нем оказался список некоторых имен,мы полагаем, что это список его заказов на ближайшее время.

Он сделал паузу, глядя на меня, будто пытаясь убедиться, чтоя понимаю его рассказ. Я кивнул, показывая ему, что можно продолжать, хотя и непонимал, к чему он все это мне рассказывает.

– Пока мы следили за ним, этот киллер вступал в контакт сразными людьми, в частности, с Викторией Улановой, вашей женой. Но вы должныпонимать, что отличить случайный контакт от запланированной встречи оченьтрудно, если сама эта встреча организована именно как случайный контакт. Выпонимаете, о чем я говорю? Например, один человек подходит к продавцу газет вподземном переходе и покупает два экземпляра «МК». Почему два экземпляра? Этопароль или он покупает две газеты, потому что его товарищ по работе попросилему тоже купить? Ваша жена подошла к человеку, за которым мы следили, ипопросила разменять пятидесятитысячную купюру. Случайный это контакт или нет,мы не знаем. Но если предположить, что ваша жена каким-то образом причастна кзаказу на чье-то убийство, то спрашивать об этом у нее самой нельзя, можноспугнуть. Поэтому я бы хотел, чтобы вы взглянули на найденный нами список исказали, нет ли там имени, которое вам знакомо.

– Давайте, – кивнул я, полностью уверенный, что ничегоинтересного в этом списке нет.

Но я ошибся. Только взглянув на бумажку, в которой былонаписано четыре имени, я сразу увидел слово «Стрелец». Именно так называли менянаши с Викой сокурсники. С одной стороны, я был нищим студентом и постояннострелял у ребят сигареты и трешку до стипухи. С другой, я был Стрельцом погороскопу, и прозвище приклеилось ко мне намертво. Вика до сих пор называламеня так. Подошла и попросила разменять пятьдесят тысяч… А в результате мое имяоказалось в списке киллера.