Повинуясь охране, мы пошли между станков и баков. Вокругшумело, стукало, поскрипывало – отключенная аппаратура продолжала жить своейжизнью. Коляска Семецкого грохотала по решетчатому полу, добавляя бодрую ноту вобщую симфонию.

Потом, по спиральному пандусу, мы поднялись на металлическуюплатформу, вынесенную под самый потолок, к сонно свисающим кранам.

Ада Снежинская выглядела нормально, будто мой выстрел ейпочти и не повредил. Все в том же джинсовом комбинезоне и высоких ботинках,только вместо платка на голове – черная бандана, перетягивающая седые волосы.Только чуть бледная. И еще левое плечо будто разбухшее, перевязанное изатянутое в регенерирующий корсет, выпирающий из-под одежды.

Она была не одна. Рядом с Адой Снежинской стояла АллаНейдже! Теперь было видно, насколько они похожи. За спинами женщин я увиделдвоих молодых мужчин. Вначале принял их за охранников, а потом…

Потом меня пробила дрожь. Так вот каким я стану в тридцатьлет! С бластерами в руках на платформе стояли два мужских клона «бабы Ады».Один улыбнулся мне, другой дружелюбно кивнул. Я отвел глаза. Смотреть на нихбыло жутковато.

– Фага – закрепить, – приказала Снежинская. – У старогохрыча забрать кабель нейрошунта. И можете быть свободны.

Приказ был выполнен быстро. Слегка упирающегося Стасяподволокли к металлическим поручням, ограждающим платформу, отстегнули наручникс левой руки и закрепили на поручне. У Семецкого выдернули из шунта кабель,оставив его хотя и на коляске, но беспомощным.

– Вы уверены, что нам стоит уйти? – спросил один изохранников.

– Да, сержант, – кивнула Ада Снежинская. – Мы контролируемситуацию.

– Не стоит… – негромко сказала Алла Нейдже.

Женщины переглянулись. Потом Ада приказала:

– Отойдите к краю платформы. Будьте внимательны. Следите замальчиком-фагом, да и за остальными.

Охрана откозыряла и отошла назад. Только тогда Снежинскаяснова заговорила:

– Приветствую вас, господа, от имени Федерации Инея. Госпожапрезидент Сноу просила передать свои извинения, но она не может присутствовать.У нее срочные переговоры с халфлингами.

– Ничего, – ответил Стась. – Мы понимаем. Продажачеловечества в розницу – хлопотное занятие.

Ада Снежинская хрипло рассмеялась:

– Оставь свою демагогию, джедай. Мы ничуть не меньше вашегорадеем за человечество…

– Фаг, – поправил ее Стась. Но Снежинская не обращала большена него внимания:

– Как твое самочувствие, Тиккирей?

Я промолчал. Не говорить же «нормально».

– Тиккирей?

– Спасибо, а как ваше?

И Ада, и все ее клоны заулыбались.

– Нормально, малыш, – ответила Снежинская. – Ты ведь нехотел меня убить на самом-то деле. Рана неприятная, но она заживет. Скажи,Тиккирей, ты поговорил со своим другом?

– Вы же знаете, что поговорил, – пробормотал я.

– Знаю. Ты убедился, что тебя отправили на Новый Кувейт какприманку. Фаги ловили меня, а ты был живцом. Приятная роль?

– Я бы и сам стал помогать фагам, – ответил я. – Они зря мнене сказали, в чем дело. Но я понимаю, ведь это все очень секретно. А я могпроболтаться.

Ада Снежинская удивленно приподняла бровь. Стась тихонькозасмеялся.

– Тиккирей, я знаю тебя как облупленного, – сказала Ада,отсмеявшись. – Ты – это я. Я была мальчиком, я была девочкой. Я была сотнямимальчиков и девочек. Я помню себя в твоем возрасте. Все твои реакциипредсказуемы. Словно в каком-то возрасте с каждым ребенком случается реакциязапечатления на взрослого человека – и он начинает слепо его копировать,подражать, преклоняться. Но все-таки… почему ты так защищаешь фагов?

– Может быть, они и врут, – ответил я. – Может быть, они сомной поступили нехорошо. Но…

– Но? – заинтересованно продолжила Снежинская. – Но Стасьтвой друг? Все дело только в этом?

– Не только. Они тоже врут, но им стыдно. А вам – нет.

– Это называется фарисейством, Тиккирей Фрост. Делатьнехорошие поступки и сожалеть об этом.

– А делать и не сожалеть – это называется подлостью!

– И в чем же подлость? В том, что быдло получило однуидеологию вместо другой?

– В том, что Стась никогда не называл людей быдлом.

Ада Снежинская посмотрела на Аллу Нейдже. Словно бы взамешательстве.

– Тиккирей, – сказала Нейдже. – Ты взволнован и растерян, нопойми…

– Я ничуть не растерян, – ответил я. – Вот сейчас я совсемспокоен. Я смотрю на вас и радуюсь, что я не с вами.

– Ты не можешь быть не с нами, – сказал один из мужчин,выступая вперед. – Тиккирей, может быть, тебе трудно понять этих старых баб… –Ада возмущенно фыркнула, – но меня-то ты должен понять. Мы одинаковые. Совсемодинаковые. В детстве мы оба не любили рисовую кашу и боялись темноты…

– Я не боялся темноты, – сказал я. – Ни капельки. Может,совсем маленький и боялся, а потом мама мне рассказала про солнце и что оновсегда где-то светит. Я знал, что темнота – это ненадолго. Это чтобы отдохнуть.

Теперь переглядывались все четверо. А я, забыв, чтособирался вымаливать прощение для Стася и Семецкого, сказал:

– И вообще я не такой, как вы. Я модифицирован длярадиационных планет. Значит – у меня чуть-чуть другие гены. Я вас ненавижу. Выдаже не можете понять, как и почему ненавижу! Вы шайка сумасшедших клонов,решивших дорваться до власти. Когда люди узнают, кто вы такие на самом деле,вас на кусочки порвут. Вас даже жалко.

– Кажется, это снова отсев… – тихо сказала Нейдже. Оченьтихо, но я услышал. И возликовал!

Никогда бы не подумал, что можно так радоваться угрозе!

Это значит, что не все клоны присоединились к заговорщикам!И у меня еще могут найтись настоящие клон-братья и клон-сестры. Нормальные, нежелающие захватывать власть и развязывать войны!

Ада Снежинская на миг прикрыла глаза. Ей все-таки былотяжело после ранения. А может быть, она переживала, что один из «внучков»оказался таким неудачным.

– Мы решим позже, – твердо сказала она. – Сейчас займемсядругими. Джедай!

Стась молчал.

– Фаг, – с улыбкой поправилась Снежинская.

– Я слушаю вас, госпожа Снежинская, – вежливо сказал Стась.

– Ты совершенно верно обрисовал свои шансы уцелеть, фаг. Ихпрактически нет, – сделав ударение на слове «практически», произнеслаСнежинская. – Но мне кажется, что ты многое недоговариваешь. Переговоры,которые сейчас ведутся, фикция. Корабли Империи на орбите наших планет – это нетолько демонстрация силы… вы все-таки готовитесь атаковать?