Артем сбежал вниз по одной из двух симметричных лестниц,ведших к пьедесталу памятника, и бросился к дверям. Недалеко от резнойдеревянной арки выхода на полу были распластаны несколько скрюченных агониейтел библиотекарей, и, минуя место схватки, Артем чуть не упал, поскользнувшисьв луже постепенно загустевающей крови.

Нехотя подалась тяжелая дверь, и сразу же ему в глаза удариляркий белый луч. Вспомнив наставления Мельника, он схватил свой собственныйфонарь вправую руку и торопливо описал им тройную окружность, подавая знак, чтоидет с мирными намерениями. Слепивший его луч тут же ушел в сторону, и Артеммедленно, демонстративно закинув автомат за спину, медленно пошел вперед ккруглой комнате с колоннами и диваном, пока не зная, кого его предстоитвстретить.

Ручной пулемет стоял на треноге на полу, а Мельник, лицо укоторого было окровавлено, склонился на своим напарником. Десятыйполусидел-полулежал с закрытыми глазамии на дермантиновом диване и короткопостанывал. Его правая нога была неестественно вывернута, и приглядевшись,Артем понял, что она сломана в колене и согнута — не назад, а вперед. Как такоемогло произойти, и какой силой должен был обладать тот, кто смог так изувечитьдюжего сталкера, он себе представить не мог. — Где твой напарник? — бросилАртему Мельник, искоса взглянув на него, и тут же снова продолжив осматриватьДесятого. — Библиотекари… В хранилище. Напали, — попробовал объяснить Артем.Почему-то ему не хотелось рассказывать, что Данилу убил он сам, пусть и сделалэто из милосердия. — Книгу нашел? — так же отрывисто спросил сталкер. — Нет, —Артем помотал головой, — ничего я там не слышал и не чувствовал. — Помоги-камне его поднять… Нет, лучше возьми его рюкзак, да и мой тоже. Видишь, как емуногу… Чуть вообще не оторвали. Теперь его только на закорках нести можно, —кивнул Мельник на Десятого.

Артем собрал все снаряжение. Теперь ему надо было тащить насебе больше двадцати пяти килограммов. Но Мельнику, с трудом взвалившему наплечи обмякшее тело его напарника, приходилось куда сложнее, утешал себя Артем.Они медленно двинулись к выходу. Библиотекарей до самых дверей они больше невидели, но когда Артем распахнул тяжелые деревянные двери, пропускаяпокряхтывающего сталкера, из глубины Библиотеки донесся последний клекочущийвопль, полный ненависти и тоски. Артем почувствовал, как по коже опять бегутмурашки, и поспешил захлопнуть дверь. Теперь главное было поскорее добраться дометро. — Глаза опусти! — приказал ему Мельник, когда они показались на улицу. —Звезда сейчас прямо перед тобой будет. Не вздумай смотреть поверх крыш…

Артем послушно уставился в землю. Тащить три рюкзака, дваавтомата и ручной пулемет было непросто, но Десятый весил куда больше, и они нераз останавливались отдышаться, пока преодолели двести метров до спуска наБоровицкую. Однако войти в метро сталкер Артему не дал. — В Полис тебе теперьнельзя. Книги у тебя нет, проводника ты их потерял, — аккуратно, почти нежноопустив на землю своего раненого товарища, тяжело дыша, выговорил Мельник. —Браминам это вряд ли понравится. И главное, это значит, что никакой ты неизбранный, и секреты свои они доверили не тому. Вернешься в Полис — пропадешьбез вести. У них там есть специалисты, даром что интеллигенция. И даже я тебязащитить не смогу. Тебе теперь уходить надо. К Смоленской лучше всего. Там попрямой идти, домов мало, в переулки углубляться необходимости нет. Может,доберешься. Если до восхода успеешь. — Какого восхода? — спросил, неудоумевая,Артем. Известие, что ему одному придется пробираться по поверхности к другойстанции метро, до которой, судя по карте, было километра два, было для него,как удар обухом по голове. — Солнца. Люди — животные ночные, и днем им лучше наповерхность не показываться. Там такое из развалин вылезает на солнышкепогреться, что сто раз пожалеешь, что сунулся. Я уже про свет и не говорю —ослепнешь в два счета, и очки темные не спасут. — Но как же я один пойду? — всееще не веря своим ушам, спросил Артем. — Да ты не бойся… Там по прямой все время.Выйдешь на Калининский — и иди по нему, никуда не сворачивая. На дорогу невыходи, но и к домам сильно не прижимайся, там везде живут. Иди так, пока недойдешь до пересечения с широким проспектом, это будет Садовое Кольцо. По нему— налево, до квадратного здания, облицованного белым камнем. Потом — в арку,очутишься на маленькой площади, вроде внутреннего двора. Если все спокойнобудет, пробуй спуститься вниз. У них там один вход открыт и охраняется, длясвоих сталкеров держат. Постучись в ворота вот так: три коротких — один долгий— три коротких. Должны открыть. Скажи, от Мельника, и жди меня там. Десятогосдам в лазарет, и сразу выйду. До полудня буду. Я сам тебя найду. Автоматы обасебе оставь, неизвестно, как все обернется. — Но по карте есть ведь другаястанция, ближе… Арбатская, — вспомнил Артем название. — Есть такая станция. Ноидти к ней не надо. Да тебе и самому не захочется. Будешь проходить мимо —держись другой стороны улицы, двигайся быстро, но не беги. Все, не теряйвремени! — заключил он и подтолкнул Артема к выходу из вестибюля.

Артем больше не пытался спорить. Перекинув один автоматчерез плечо, он взял второй наизготовку, вышел на улицу, и заспешил обратно кпамятнику, прикрывая правой рукой, словно шорами, глаза, только чтобы не увидетьслучайно манящее сияние кремлевских звезд.

Не доходя до каменного старика в кресле, Артем свернулналево, чтобы срезать угол улицы по ступеням Библиотеки. Проходя мимо, он ещераз окинул взглядом величественное здание, и его пробрал озноб: Артем вспомнило его жутких обитателях. Сейчас Библиотека снова погрузилась в мрачноебезмолвие. Хранители царившей в ней тишины, наверное, разбрелись по темнымуглам, зализывая раны после бесцеремонного вторжения и готовясь отплатить занего следующим искателям приключений.

Перед глазами встало бледное, обескровленное лицо Данилы.Почему-то Артему подумалось, что брамин всегда панически боялся этих тварей идаже отказывался о них разговаривать. Чувствовал, что ему уготовано? Виделсобственную смерть в своих ночных кошмарах? Его тело так и останется навсегдалежать в книгохранилище, в обнимку с убившим его библиотекарем. Конечно, еслиэти твари брезгуют падалью… Артема передернуло. То, как погиб его напарник,который всего за двое суток почти стал ему другом, навсегда врежется ему впамять, думал Артем. Ему казалось, что Данила будет еще долго тревожить егосны, пытаясь снова и снова заговорить с ним по ночам, складывая невнятные словасвоими окровавленными и непослушными губами.

Выйдя на широкий проспект, Артем поспешно перебрал в уме всеинструкции, которые ему дал Мельник. Двигаться прямо, никуда не сворачивая, допересечения Калининского с Садовым Кольцом… Интересно, как он сможет угадать,какая из улиц — это самое Кольцо? Не выходить на середину дороги, но и неприжиматься к стенам домов, а главное — успеть добраться до Смоленской довосхода солнца.