За площадью здания и вовсе расступались, и улицу пересекалширокий бульвар. Над ним, выступая из темноты, словно сторожевые башни,возвышались первые многоэтажки Нового Арбата. Судя по карте, вход на станциюАрбатскую должен был быть расположен поблизости, по правую руку от него. Артемеще раз оглядел мрачный парк. Мельник был прав: углубляться в эти дебри,пытаясь отыскать среди них спуск в метро совсем не хотелось. Чем дольше онвсматривался в черные заросли, раскинувшиеся у подножья разрушенного строения,тем больше ему казалось, что он видит, как среди корней исполинских деревьевдвижутся те самые таинственные фигуры, что следовали за ним раньше.

Налетевший порыв ветра с трудом качнул тяжелые ветви, и кронынатужно заскрипели. Издалека донесся чей-то протяжный вой. Сама чаща молчала,но не потому что была мертва. Ее безмолвие было сродни молчанию его загадочныхпреследователей. Казалось, она тоже чего-то ждала. Артема наполнило чувство,что если он останется на месте, беззастенчиво рассматривая ее сокровенныеглубины, кары избежать не удастся. Он перехватил автомат поудобнее, осмотрелся— не подобрались ли создания слишком близко? — и двинулся дальше.

Но в следующий раз он остановился уже через несколько секунд— когда пересекал бульвары перед началом Калининского проспекта. Отсюдаоткрывался такой вид, что заставить себя пропустить его и идти дальше Артемпросто не смог.

Он стоял на крестообразном пересечении широких дорог, покоторым, наверное, раньше ездили машины. Развязка была сделана необычно, ичасть асфальтового полотна уходила в туннель, чтобы потом снова вынырнуть наповерхность. Справа в даль уходили бульвары — их можно было узнать по чернымдебрям разросшихся деревьев, таких же огромных, как те, мимо которых он толькочто пробрался. Слева виднелась большая застеленная асфальтом площадь — частьавтомобильной развязки. За ней опять начиналась чаща. Видно сейчас было ужедовольно далеко, и Артем с спросил себя, не потому ли это, что восход страшногосолнца уже близится.

Дороги были усеяны искореженными и сожженными каркасами, вкоторых Артем узнал автомобили. Ничего мало-мальски сохранившегося здесь неоставалось — за два десятилетия походов на поверхность сталкеры успелипоживиться всем, чем только можно. Бензин из топливных баков, аккумуляторы игенераторы, фары и стоп-сигналы, выдранные с мясом сидения — все это можно былонайти и на ВДНХ, и на любом крупном рынке в метро.

Асфальт был здесь и там изрыт воронками разного диаметра,почти повсюду шли крупные трещины, сквозь которые пробивалась трава инезнакомые гибкие стебли с шарами сверху. Прямо перед ним в перспективу уходилосумрачное ущелье Нового Арбата, с одной стороны увенчанное неизвестно какуцелевшими домами, по форме напоминавшими раскрытые книги, а с другой —частично обрушившимися высотками этажей в двадцать, не меньше. За спиной уАртема оставалась дорога к Библиотеке и Кремлю.

Он стоял посреди этого величественного кладбища цивилизациии чувствовал себя как археолог, раскопавший древний город, остатки былого мощии красот которого и многие века спустя заставляют увидевших его испытыватьлегкий озноб благоговения. Представить себе, как жили люди, населявшие этициклопические здания, перемещавшиеся на этих обугленных остовах машин, тогдаблестевших свежей краской и мягко шуршавших по ровному дорожному покрытиюразогретой резиной колес… Спукавшихся в метро только чтобы поскорее добратьсяиз одной точки этого бескрайнего города в другую… это было невозможно. О чемони думали каждый день? Что их тревожило? Что вообще может тревожить людей,если им не приходится каждую секунду опасаться за свою жизнь и постояннобороться за нее, пытаясь продлить ее хотя бы на день?

В этот момент тучи наконец расступились, и показалсянадкушенный желтоватый диск луны, испещренный странными рисунками. Яркий свет,который хлестал вниз через эту пробоину в облаках, заливал мертвый город,стократно усиливая его мрачное великолепие. Дома и деревья, до сих пор бывшиелишь плоскими и бесплотными силуэтами, ожили и обрели объем, стали заметныневидимые раньше детали и подробности.

Не в силах двинуться с места, он восхищенно и зачарованнооглядывался по сторонам и пытался унять охватившую его дрожь. Только сейчас онначал понимать и чувствовать ту тоску, которая звучала в голосе стариков,вспоминавших прошлое, возвращавшихся в своем воображении к городу, в которомони жили раньше. Только сейчас он начал осознавать, как далеко от своих прежнихдостижений и завоеваний находится человек. Словно гордо парившая птица, раненаяи навсегда опустившаяся на землю, чтобы забиться в щель, и спрятавшись там,умереть. Ему вспомнился подслушанный им спор его отчима и Хантера. Сможет личеловек выжить, и даже если сможет, будет ли это то же человек, который покорилмир и уверенно правил им? Теперь, когда он сам смог хотя бы представить себе, скакой высоты человечество обрушилось в пропасть, его убежденность в этомисчезла.

Прямой и широкий, Калининский проспект уходил от него,постепенно сужаясь, пока не растворялся в темной дали. Сейчас он стоял надороге совсем один, среди призраков и теней прошлого, пытаясь вообразить,сколько же людей раньше днем и ночью заполняли тротуары, сколько машин с фантастическойскоростью проносилось по тому самому месту, где он находился, как уютно и теплосветились тогда пустые черные окна жилых домов. Куда все это кануло? Мирказался опустевшим и заброшенным, но Артем понимал, что это иллюзия — эта земляне была покинутой и мертвой, она просто сменила хозяев. Подумав об этом, онобернулся назад, к Библиотеке.

Они неподвижно стояли всего в ста с небольшим метрах от него— как и он, посреди дороги. Существ было не менее пяти, и они больше несобирались прятаться в переулках, хотя и привлечь его внимание тоже непытались. Артем не мог понять, как им удалось подобраться к нему так быстро итак бесшумно. В лунном свете их фигуры были видны особенно отчетливо — мощные,с развитыми задними конечностями, и может быть, даже более высокие, чем емуказалось сначала. Хотя их глаз на таком расстоянии видно не было, Артем точнознал, что сейчас они рассматривают его, втягивают сырой воздух, изучая егозапах, и ждут. Скорее всего, к нему примешался наверняка знакомый им вкус пороха,и твари пока не решаются напасть, наблюдая за ним с расстояния и выискивая вего поведении признак неуверенности, слабости. А может, они просто провожаютАртема до границы своих владений и не собираются причинять ему вреда. Откудаему знать, как себя поведут создания, появившиеся на Земле вопреки эволюционнымзаконам?