Голос его задрожал, и Алекс потянулась через стол и взялаего за руку.

— Все в порядке, Джимми… — негромко сказала она. —Просто я, как и ты, немного боюсь… Но ты мне тоже нравишься. Когда после авариия подумала, что ты можешь умереть, мне стало очень страшно. Я так хотела, чтобыты вышел из комы, и ты вернулся… Теперь Купа нет — вернее, он нам не мешает, ия прошу только об одном: давай не будем торопиться, хорошо? А там, как тысказал, посмотрим, что из этого выйдет. Быть может, я тебя еще разочарую.

Джимми улыбнулся растерянно. Он не верил, что все-такисказал это, и не знал, что он сейчас чувствует. Алекс была примерно в таком жесостоянии. Единственное, что было очевидно для обоих, это то, что они нравилисьдруг другу. Возможно, этого было достаточно. Они оба заслуживали того, чтобынайти для себя подходящего… нет, не просто подходящего человека, а того самого,единственного…

Впрочем, до этого было еще далеко, пока же они сделалинавстречу друг другу только первый шаг, и их ждал еще долгий путь. И все равнооба чувствовали, что стоят на пороге чего-то нового и неведомого. И это давалонадежду, пусть пока и смутную… И сейчас этого было достаточно обоим, ибо кчему-то большему ни Алекс, ни Джимми пока не были готовы.

Когда после ужина Алекс везла его на своей развалюхеобратно, оба испытывали некоторую неловкость и страх…

У крыльца она помогла Джимми выбраться из «Фольксвагена» иподняться на ступеньки. Уже у самой двери он повернулся и, улыбнувшись,поцеловал ее. При этом он едва не оступился, и Алекс, провожая его до спальни,сурово выговаривала ему:

— Нашел где целоваться! Ты же мог упасть и угробитьменя!..

В ответ Джимми только рассмеялся. Ему нравилось в Алексабсолютно все, даже то, как она ворчит.

— Хватит меня пилить — ведь мы еще даже непоженились, — добродушно огрызнулся он.

— И не поженимся, если ты и дальше будешь делатьглупости, — рассмеялась Алекс, а Джимми поцеловал ее снова.

Потом она помогла ему сесть на кровать и спустилась вниз.Уже из гостиной она крикнула ему в лестничный пролет:

— Передай Валери от меня привет. И… большое спасибо!

За что она благодарит Валери, Алекс и сама не знала.

Быть может, за все, что она сделала для них обоих: зато, чтовыходила Джимми и дала ему мужество жить дальше. Они с Джимми ничего не обещалидруг другу, но теперь у обоих появилась надежда. И Джимми, и Алекс были молоды,и у них впереди была еще целая жизнь.

Возвращаясь к себе, Алекс думала о Джимми и улыбалась.

И Джимми у себя в спальне улыбался тоже. Он уже хорошо знал,как подчас опасна и трудна бывает жизнь, и все же — его мать была права —нельзя опускать руки. Нужно бороться, не бояться начать все сначала, чего быэто ни стоило.

И, кажется, он сумел сделать это, сумел хоть немногосдвинуться с того места, где, как ему часто думалось, он застрял глубоко ибезнадежно…

В тот вечер, когда Алекс и Джимми сидели в китайскомресторанчике. Куп встречался с Валери. Он давно собирался повести ее в«Оранжерею» и теперь исполнил свое намерение. Она выхаживала Джимми уже почтидва месяца, и Куп считал, что Валери заслужила по крайней мере один выходнойдень. Кроме того, теперь они были приятелями, а с тех пор как Куп расстался сАлекс, ему часто бывало очень одиноко. В прошлом ему легко удавалось утешитьсяс помощью нового увлечения, однако на сей раз Куп решил, что ему не следуетспешить. Он вообще не собирался возвращаться к прежнему образу жизни и, хотязнал, что это будет нелегко, был полон решимости начать новую жизнь.

Куп выбрался в ресторан впервые за целый месяц — встречи сагентом и продюсером были не в счет. И он не был разочарован. Валери оказаласьчудесной собеседницей. Куп и так знал, что они придерживаются сходных мнений посамым разным вопросам, но на протяжении сегодняшнего вечера им удалосьсущественно расширить круг этих самых вопросов. Например, им нравились одни ите же оперы, одна и та же музыка, одни и те же города. Куп знал Бостон так жехорошо, как она, и им обоим нравился Нью-Йорк и не нравился Новый Орлеан.Обсуждая старушку Европу, они единодушно решили, что самый лучший — и самыйамериканский — из городов Старого Света — это, как ни странно, Лондон, гдеВалери жила с мужем еще до рождения Джимми, а Куп часто бывал во время съемок.Кроме всего прочего, им нравилась одна и та же кухня и одни и те же рестораны.

За десертом речь пошла о Тайрин и Марке. Куп рассказалВалери, как появилась в его жизни сорокалетняя дочь. Валери много говорила освоем покойном муже и о том, как Джимми похож на отца.

Потом они заговорили об Алекс. Точнее, заговорил Куп,поскольку Валери никогда бы не позволила себе первой коснуться такой деликатнойтемы.

— Честно говоря, Валери, я был без ума от нее, —сказал Куп. — Но теперь мне кажется, что даже это было не правильно.Боюсь, сама Алекс этого еще не понимает, но я почти уверен: если бы мы осталисьвместе, в конце концов мы бы сделали друг друга очень несчастными. Весьпоследний месяц я думал об этом, и хотя логика подсказывает мне, что я скореевсего прав, иногда мне бы все-таки хотелось, чтобы она вернулась. Это, конечно,чистой воды эгоизм, но… — Он обворожительно улыбнулся. — Удивительнотрудно, оказывается, бороться с собственными желаниями!

Я просто измучился!

Валери понимающе кивнула. Она знала, что Куп гордится собой,гордится тем, что — пусть и в конце жизни — сумел одолеть собственный эгоизм,поступиться своими желаниями и прихотями ради другого человека.

Поговорили они и о Шарлен — о том, какую ошибку Куп сделал,когда связался с ней. Куп ничего не скрывал от Валери — этому научила егоАлекс. Она с самого начала сказала ему, что если они хотят быть вместе, томежду ними не должно быть никаких тайн, никаких запретных тем. Искренностьдавалась ему легко, в этом была немалая заслуга самой Валери — умела хорошослушать. Куп чувствовал, что может рассказать ей все; он поделился с нею дажесвоими финансовыми проблемами. Буквально неделю назад Куп продал один из своих«Роллс-Ройсов», что было для него еще одной победой над собственнымипривычками, и, хотя вырученных денег едва хватило, чтобы заплатить налоги, онбыл ужасно собой доволен. Куп думал — Лиз могла бы гордиться им, и Эйб тоже.Впервые в жизни он не прятался от трудностей, а смотрел им в лицо. И хотя «Версалю»все еще угрожала опасность быть проданным с молотка, Куп чувствовал себязначительно увереннее. Он больше не чувствовал себя щепкой, которую несетбурная вода; теперь он сам мог влиять на ситуацию, изменять ход событий, и этобыло очень приятное чувство. К тому же его агент недавно сообщил Купу, что нагоризонте появилась интересная роль и сейчас он обрабатывает продюсеров.

— Знаешь, мне начинает казаться, что быть взрослымсовсем не так плохо, — доверительно сказал он Валери. — Для меня, вовсяком случае, это ново и… интересно. И мне это даже нравится.