Одевшись, он положил телевизор в огромную сумку, в которойпри желании мог бы поместиться средних размеров подросток, спустился вниз,запихнул сумку на заднее сиденье машины и отправился в путь от улицы БольшиеКаменщики в район Крылатского. Настроение у него было по-прежнему хорошим,Василий Викторович вообще был оптимистом и во всем умел находить положительныестороны.

Недалеко от проспекта Маршала Жукова он не успел проехать назеленый свет, хотя ему очень хотелось прорваться через перекресток. Он ужесобрался было нахально проскочить на красный, но справа на большой скоростистал выезжать «КамАЗ», и Голубцов резко затормозил, больно ткнувшись грудью в руль.Выматерившись про себя, он дождался зеленого сигнала и рванул вперед. Подъезжаяк следующему перекрестку, где тоже горел красный свет, он собрался былоостановить машину и начал жать на тормоз, когда загорелся зеленый. Непонятнаятревога кольнула Голубцова, что-то в поведении машины ему не понравилось, но оншел в потоке и на раздумья времени не было. На следующем перекрестке он сноване успел на зеленый. Но машина почему-то не остановилась. Пешеходы вышли наперекресток и спокойно отправились на противоположную сторону, слева и справапоперек его пути двинулись ряды машин, а автомобиль Голубцова несся вперед, какбудто тормозов у него не было. Впрочем, теперь это соответствовалодействительности. После резкого торможения несколько минут назад заблаговременнои заботливо поврежденный Дроздецким механизм вышел из строя. От страха ВасилийВикторович ослеп и оглох, судорожно крутя руль и пытаясь объехать возникающиена его пути препятствия, но усилий этих хватило только на несколько секунд.Перед лобовым стеклом мелькнуло искаженное ужасом женское лицо, потом раздалсявизг, скрежет и грохот. Все было кончено.

* * *

День, который начался так хорошо, повернулся совсем другойстороной. С самого утра Настю обрадовал Игорь Лесников, сообщив, что нашелсяОборин. А буквально через два часа стало известно, что в районе проспектаМаршала Жукова произошла страшная авария, в которой пострадало больше десяткачеловек. В том числе Василий Викторович Голубцов, свидетель по делу об убийстведепутата Самарцева, и некая Екатерина Мацур, любовница Шоринова. Настя сгрустью вспомнила шутку Лесникова о случайностях, которые помогают хоть иногдараскрывать преступления, и подумала, что не менее часто эти самые случайностираскрывать преступления мешают. Без Голубцова доказать ложь Дроздецкого и СлавыДружинина практически невозможно. Они оба будут молчать, понимая, что теперь имничего не угрожает. Нужно будет очень долго и упорно трудиться, чтобы расколотьДружинина. Но вряд ли удастся.

К вечеру она вдруг почувствовала невероятную усталость.«Надо заканчивать, – думала она, – у меня больше нет сил тянуть этотвоз, у меня иссякает фантазия, у меня пропал кураж. Я больше не хочу заниматьсяэтим делом. Пусть Денисов через своего друга-банкира добивается, чтобыавстрийские власти потребовали выдачи Саприна. Пусть делают что хотят. ЕслиДенисов и его австрийский друг сработают достаточно грамотно, у нас будутоснования разговаривать и с Саприным, и с Шориновым. А так все бесполезно.Против врачей у нас все равно ничего нет. Не доказать».

В одиннадцать вечера позвонил брат Александр.

– Настюша, Тришкан отправился на свидание. Мне ехать заним?

– Обязательно. И как только они встретятся, немедленнозвони.

Через двадцать минут Саша позвонил снова.

– Я стою возле кинотеатра «Урал».

Настя и Алексей подхватились и вприпрыжку сбежали полестнице вниз.

* * *

Разговор с Виктором был тяжелым как никогда. Арсен не сталоткрывать ему свои карты. Зачем? Парень все равно не понимает самого главного.Он не понимает смысла, он не понимает интереса. Поэтому и принятого Арсеномрешения он не поймет.

– Что по Каменской? Что ты сумел выяснить? –спрашивал он, изо всех сил делая вид, что всерьез интересуется ответом, хотяпрекрасно понимал, что ответ будет прежним: за ней ничего нет.

Ему захотелось подразнить Виктора.

– Я чувствую, что она поддается, – говорил он,доверительно понижая голос. – Она с каждым днем делается все мягче. Яуверен, еще немного – и она сама захочет встретиться со мной. Так что готовься,Витенька, скоро у тебя будет новое начальство. Но я, разумеется, не брошу васна произвол судьбы, буду помогать советами и вообще… У нее опыта, конечно, нет,но она девочка способная, она быстро научится.

Он видел, как Виктор скрипел зубами, и посмеивался про себя.

– Вам первое время трудно придется, – продолжалАрсен как ни в чем не бывало. – Проверка показала, что с кадрами у нассовсем плохо, надо проводить кардинальную перестройку, чтобы люди заработаликак следует. С информацией тоже все неладно. Моя вина – доверился помощникам,недоглядел. Но вы с Каменской молодые, сильные, вы сможете вдвоем все наладить.Я чувствую, нет, я уверен, что под ее руководством организация оживет,засверкает новыми красками, заиграет. Не грусти, Витенька, сейчас мы проходимполосу кризиса, но свежая кровь свое дело сделает.

Ему казалось, что Виктор хочет убить его прямо здесь затакие слова. И испытывал какое-то странное усталое удовлетворение.

Он допил свой коньяк и поднялся.

– Сегодня я ухожу первым. Пойду исполню вечерний романснашей девочке. А ты посиди минут пятнадцать, потом пойдешь.

Арсен надел плащ, аккуратно застегнул его на все пуговицы ивышел на улицу. Было совсем темно, но он хорошо знал, где здесь поблизости естьтелефон. Зайдя в будку, он опустил в прорезь жетон и набрал номер. Длинныегудки удивили его. Первый час ночи, где она гуляет? Может быть, спит и неслышит? Или любовью с мужем занимается и поэтому не снимает трубку?

Дверь будки открылась, и он услышал за спиной тихийвкрадчивый голос:

– Меня нет дома, вы напрасно звоните.

Он даже не нашел в себе сил резко обернуться. Медленноповесил трубку на рычаг и только потом повернулся всем корпусом.

– Это вы, – констатировал он. – Что ж, я рад.Вы оказались даже хитрее, чем я думал. Вы все-таки меня выследили.

– Не буду скрывать, это вышло случайно, – ответилаКаменская. – Только благодаря вашему Тришкану. Без его ошибок я бы до васникогда не добралась. Отдаю вам должное.

Они так и стояли: он – в телефонной будке, она – натротуаре. И рядом никого не было.

– Вы не можете меня арестовать, – сказалАрсен. – У вас против меня лично ничего нет.

– А я и не буду пытаться вас арестовывать. У менядействительно ничего нет против вас. Мое знание никому не нужно, если оно не подкрепленодоказательствами. Вы обещали мне убийцу Карины Мискарьянц. Вы не забыли?

– Я помню. Но должен вам сказать, что наш торг неокончен. Я теперь и без вас знаю, кто и зачем послал ваши фотографии в ГУВД.Так что эта информация никакой ценности не имеет. Более того, я принял меры,чтобы ваша докладная, которой вы пытались меня напугать, не принесла моим людямощутимого вреда. Предлагайте что-нибудь другое.