Здание гостиницы находилось в окружении другихстроений, тесно прижимавшихся друг к другу вдоль улиц, спускавшихся к гавани.Она чувствовала себя в безопасности среди большого скопления людей на улицах.Она могла пойти и найти все, что ей было нужно. Сент-Томас был известен своейоживленной торговлей, и она лелеяла мысль о покупке одежды, которой можно былобы долго пользоваться.

Здесь были и более комфортабельные отели, нопока ей больше подойдет эта гостиница. Покидая Сан-Хуан, она дала себе зарокбольше не оглядываться назад. Она прочла в газете в Майами статью и виделапереполох по телевизору в аэропорту, поэтому знала, что Маттис скрылся. Еслиони и сейчас охотятся за ней, то только из чувства мести. И если найдут еепосле столь хитроумного запутывания следов, которое она предприняла напоследок,то они неземные существа и ей никогда от них не оторваться.

Она верила, что здесь их нет. Тем не менее втечение двух первых дней она не отваживалась уходить далеко от своей маленькойгостиницы. Да и нужды в этом не было, поскольку торговый центр находился рядом.Занимая всего четыре квартала в длину и два в ширину, он представлял собойогромное скопление мелких магазинов и лавочек, в которых продавалось все, чтоугодно. Аллеи и тротуары в нем были переполнены американскими туристами,сошедшими с больших кораблей. В своей соломенной шляпе и живописных шортах онабыла обычной туристкой.

Дарби купила первый за полтора года роман ипрочла его за два дня, лежа на маленькой кровати под мягким дуновением ветра отвентилятора под потолком. Она сказала себе, что не будет читать ничего,связанного с законодательством, пока ей не исполнится пятьдесят. По меньшеймере один раз в час она подходила к открытому окну и рассматривала гавань.Однажды она насчитала двадцать океанских лайнеров, ожидавших швартовки.

Комната сослужила свою службу. Она проводиласвое время с Томасом и плакала, считая, что делает это в последний раз. Дарбихотела оставить свою вину и боль в этом маленьком уголке Шарлотты Амали и выйтиотсюда с доброй памятью и чистой совестью. Это оказалось не столь трудно, какона думала, и на третий день слезы иссякли. Она швырнула книжку всего один раз.

На четвертый день, утром, она собрала своюсумку и через двадцать минут добралась на пароме до Круз-Бэй на островеСент-Джон. Взяв такси, она отправилась по Северному приморскому шоссе. Стекла вмашине были опущены. Ветер дул ей в лицо. Музыка, лившаяся из приемника,представляла собой ритмическое сочетание блюза и регги. Шофер выстукивал ритмына баранке и всю дорогу напевал. Она притопывала в такт ногами и, закрыв глаза,с удовольствием вдыхала пьянящую свежесть утреннего бриза.

Шофер свернул с шоссе в Махо-Бэй и медленноповел машину к морю. Она избрала этот остров среди сотни других по причине егонеосвоенности. На берегах бухты стояло лишь несколько коттеджей. Шоферостановил машину на тенистой дорожке, и она расплатилась. Домик располагался уподножия горы, спускавшейся к морю. Он был выстроен в чисто карибском стиле —белый деревянный остов под красной черепичной крышей — и весь обращен к морю.От дороги она по тропинке прошла к дому и поднялась по ступенькам. Дом былодноэтажный, с двумя спальнями и двориком, выходящим к морю. Плата за егоаренду составляла две тысячи в неделю, и она сняла его на месяц.

Поставив сумки на пол в маленькой прихожей,она вышла в свой дворик. Берег начинался в десяти шагах от нее. Волны тихонакатывали на него. В бухте, окруженной с трех сторон горами, неподвижно стоялидве яхты. Резиновый плот, облепленный детьми, с плеском и брызгами двигалсямежду яхтами.

Ближайшее жилье находилось дальше по берегу.Его крыша едва виднелась за деревьями. Несколько тел нежилось под лучами солнцана песке пляжа. Она быстро надела бикини и пошла к воде.

Было уже почти темно, когда у тропинкиостановилось такси, он вышел, расплатился с таксистом и посмотрел на огниуходившей машины. С одной сумкой в руках он медленно двинулся по тропинке кдому, который не был заперт. Горел свет. Он нашел ее во дворе с ледянымнапитком в руках. Кожа у нее была бронзовой, как у местной жительницы. Онаждала его, и это было важнее всего на свете. Он не хотел показаться в этом домегостем. Ее лицо мгновенно осветилось улыбкой, свой напиток она поставила настол. Их поцелуй под темным небом был долгим.

— Ты опоздал, — сказала она, находясь в егообъятиях.

— Это место совсем нелегко найти, — ответилГрэй. Он гладил ее спину, которая была голой до самого пояса. Длинная юбкапочти полностью скрывала ее ноги. Он увидит их позднее.

— Разве здесь не великолепно? — сказала она,глядя на бухту.

— Здесь великолепно, — ответил он.

Он стоял у нее за спиной, и они наблюдали, какяхта медленно уходит в море. Он взял ее за плечи:

— Ты прекрасно выглядишь.

— Пойдем прогуляемся.

Он быстро переоделся в шорты и нашел ееожидающей у кромки воды. Взявшись за руки, они медленно пошли вдоль берега.

— Твоим ногам нужна работа, — сказала она.

— Довольно бледные, верно? — спросил он.

«Да, — подумала она, — бледные, но не так ужплохи. Вовсе не плохи. И живота к тому же нет. Через неделю пребывания напобережье он будет выглядеть как телохранитель». Волны плескались у них подногами.

— Ты рано выехал, — заметила она.

— Я устал от всего. Я писал по статье в деньпосле выхода первой, но им хотелось больше. Кину нужно было одно, Фельдману —другое, и мне приходилось работать по восемнадцать часов в сутки. Вчера ясказал «до свидания».

— Я уже неделю не видела газет.

— Коул смещен. Ему пришлось взять вину насебя, но привлечение его к суду выглядит проблематичным. Я не думаю, чтопрезидент на самом деле во многом повинен. Он просто глуп, и в этом его беда.Ты читала об Уэйкфилде?

— Да.

— Вельмано, Шваб и Эйнштейн привлекаются ксуду, но Вельмано не могут найти. Привлечен к ответственности и Маттис сосвоими четырьмя помощниками. Позднее будут привлечены и другие. Несколько днейназад я понял, что крупного злоупотребления со стороны Белого дома в этом делене было, поэтому я потерял к нему интерес. Думаю, что оно сделало невозможнымего переизбрание, но он не преступник. Город стоит на ушах.

Они шли молча в наступившей тишине. Она ужедостаточно слышала о деле. Он тоже устал от всего. Висевший на небе месяцотражался в спокойном море. Она положила руку ему на талию, и он привлек ее ксебе. Они были на песке у воды. Домик остался в полумиле сзади.

— Я скучала по тебе, — мягко сказала она.