– Вдова? Никто мне не говорил, что он женат.

– Милый мой, – произнес адвокат извиняющимся тоном. – Самособой, я забыл, что вы не читали газетных отчетов. Замечу, что и в семьеЭрджайл об этом не знали. Вскоре после ареста Джако его жена в страшномсмятении появилась в «Солнечном гнездышке». Мистер Эрджайл очень хорошо к нейотнесся. Она молода, работает лоточницей в кинотеатре Драймута. Я забылсообщить вам о ней, поскольку через несколько недель после смерти Джека онавновь вышла замуж. Ее нынешний супруг, кажется, работает электриком в Драймуте.

– Мне необходимо ее увидеть, – сказал Калгари и добавил супреком в голосе: – Прежде всего нужно было встретиться с ней.

– Конечно, конечно. Я дам вам адрес. И в самом деле непойму, почему я не сказал про нее, когда вы в первый раз ко мне приходили.

Калгари промолчал.

– Она такая… гм… незаметная личность, – пытался найти себеоправдание адвокат. – Даже газеты не уделяли ей много внимания… мужа в тюрьмени разу не навестила… никакого интереса к нему не проявила.

– Можете вы мне точно сказать, кто был в доме в тот вечер,когда убили миссис Эрджайл? – глубоко вздохнув, спросил Калгари.

– Разумеется, могу. – Маршалл внимательно посмотрел на него.– Лео Эрджайл и самая младшая дочь, Хестер. Мэри Дюрант с мужем-инвалидомпришли в гости. Он как раз только что вышел из больницы. Затем, там былаКирстен Линдстрем… возможно, вы ее видели. Она шведка, опытная сиделка имассажистка, приехала помогать миссис Эрджайл в детском приюте, да так с техпор и осталась. Майкла и Тины не было. Майкл торгует автомобилями в Драймуте, аТина работает в местной библиотеке Редмина и там же живет.

Также была мисс Воугхан, секретарь мистера Эрджайла, –помолчав, продолжил Маршалл. – Она ушла из дому до того, как обнаружили труп.

– Я, кажется, ее видел, – подтвердил Калгари. – По-моему,она очень… привязана к мистеру Эрджайлу.

– Да, да. Думаю, скоро объявят о помолвке.

– Хм!

– После смерти жены он чувствует себя очень одиноко, – соттенком снисходительности пояснил адвокат.

– Видимо, так, – согласился Калгари и поинтересовался: – Акаковы мотивы преступления, мистер Маршалл?

– Дорогой доктор Калгари, не имею на сей счет ни малейшегопредставления!

– Я думал, имеете. Как вы сами сказали, все фактыподтвердились.

– Деньги никого не интересовали. Миссис Эрджайл была членомряда учрежденных ею фондов, в которые вложила большую часть своего состояния.Эти фонды отвечали за состояния ее детей и управлялись доверенными лицами.Одним доверенным лицом был я сам, другим – Лео, а третьим – некий американскийюрист, кузен миссис Эрджайл. Эти фонды распоряжались крупными денежнымисуммами.

– А что можно сказать про мистера Эрджайла? Разве жена неоставила ему часть своего состояния?

– Большая часть ее состояния, как я сказал, была вложена вфонды. Она оставила ему лишь незначительную часть своего имущества.

– А мисс Линдстрем?

– За несколько лет до этого миссис Эрджайл выделила миссЛиндстрем очень приличную ренту. Мотивы? Кажется мне, о мотивах и говорить неприходится. – Маршалл не скрывал раздражения. – Тем более о финансовых мотивах.

– А как насчет эмоций? Что-нибудь глубоко личное…какие-нибудь размолвки.

– Тут, боюсь, я вам не помощник, – безапелляционным тономзаявил Маршалл. – Никогда не интересовался семейной жизнью.

– А кто мог бы мне помочь?

– Вам бы стоило повидать местного врача, – после долгогораздумья нехотя произнес Маршалл, – доктора Макмастера – такая, кажется, у негофамилия. Сейчас он на пенсии, но живет по соседству. Во время войны работал вприюте у миссис Эрджайл. Жизнь «Солнечного гнездышка» ему хорошо знакома.Убедите его что-нибудь рассказать. Если согласится, вероятно, окажется вамполезен. Впрочем, извините меня, вряд ли вы сумеете что-нибудь сделать, чего быполиция не добилась гораздо меньшими усилиями.

– Не знаю, – сказал Калгари. – Видимо, не сумею. Но однонесомненно: надо попробовать. Да, попытка не пытка.

Брови главного констебля медленно поползли вверх по широкомулбу в тщетной попытке достичь границы поседевших волос. Он закатил глаза подпотолок, а потом вновь поглядел на разложенные на столе бумаги.

– Уму непостижимо! – заявил он.

Молодой человек, в чьи обязанности входило соответствующимобразом поддакивать главному констеблю, подтвердил:

– Да, сэр.

– Веселенькая история, – пробормотал майор Финней. Онпобарабанил пальцами по столу и спросил: – Хьюш здесь?

– Да, сэр. Помощник инспектора Хьюш прибыл примерно пятьминут назад.

– Хорошо, – сказал главный констебль. – Пошли-ка его ко мне.

Помощник инспектора Хьюш был высоким мужчиной с печальнымвзглядом тоскующих глаз. Глядя на его меланхолическую внешность, никто бы неповерил, что он был душой всех детских компаний, а его неистощимые шуточки иумение доставать пенни из детских ушей всегда вызывали бурный восторг детворы.

– Доброе утро, Хьюш, веселенькая история приключилась, –проговорил главный констебль. – Что ты об этом думаешь?

Помощник инспектора надсадно вздохнул и уселся напредложенный стул.

– Кажется, два года назад мы допустили ошибку, – сказал он.– Тот парень… как его фамилия…

– Калори… нет, Калгари. – Главный констебль пошуршалбумагами. – Профессор. Наверное, рассеянный парень? Такие люди зачастую имеютсмутное представление о времени и тому подобных вещах. – В голосе звучалонастойчивое желание услышать подтверждение высказанной мысли, но Хьюш неотозвался на этот призыв. Он сказал:

– Насколько я понимаю, он ученый.

– Значит, считаешь, надо с ним согласиться?

– Хм, – промычал Хьюш. – Сэр Реджинальд, кажется, невысказал сомнений по этому поводу, не думаю, что кто-нибудь осмелится емувозразить.

Такой весьма лестной оценки удостоился руководитель местнойпрокуратуры.

– Что ж, – без энтузиазма продолжил майор Финней. – Еслипрокуратура осознала свой промах, то и нам следует сделать то же самое. Значит,надо снова открывать дело. Ты принес мне соответствующие данные, как я просил?

– Да, сэр. Вот они.