Помощник инспектора разложил на столе многочисленныедокументы.

– Проглядел? – спросил главный констебль.

– Да, сэр. Весь вечер потратил, освежил память. Да и не такуж давно все это случилось.

– Хорошо, давай посмотрим. С чего начнем?

– Сначала, сэр, – предложил помощник инспектора. – Такаязакавыка случилась, ведь в то время никаких сомнений не возникало.

– Да, – протянул главный констебль. – Дело казалось яснееясного. Я не обвиняю тебя, Хьюш. Сам виноват на все сто процентов.

– И зацепиться было не за что, – задумчиво проговорил Хьюш.– По телефону сообщили об убийстве. Узнали, что мальчишка ей угрожал,обнаружили отпечатки пальцев на кочерге, его отпечатки, деньги нашли. Задержалиего сразу же, у него были деньги.

– Какое впечатление тогда он на тебя произвел?

Хьюш задумался.

– Скверное, – произнес он. – Чересчур наглый, ягненкомприкидывался. Изворачивался как мог, алиби выставлял с точностью до минуты,наглец. Известное дело, все убийцы – первостепенные наглецы. Думают, что оченьумные. Полагают, хорошее дело сотворили, а как другие люди на это посмотрят, ихне касается.

– Да, – согласился Финней, – видно, тот еще тип. Вседокументы это подтверждают. Ты сразу же разглядел в нем убийцу?

Помощник инспектора задумался.

– Не было повода усомниться, отпетый парень. Такие частостановятся убийцами, наподобие Хермона в 1938 году. У него большой послужнойсписок: и велосипеды он воровал, и деньги прикарманивал, и пожилых женщинобдуривал, а в довершение всего поозорничал с одной женщиной, потом это у негов привычку вошло. Вот такой он, Джако Эрджайл.

– Но все-таки, – в раздумье протянул главный констебль, – мыздорово напортачили.

– Да, – подтвердил Хьюш, – напортачили. А парень копытаотбросил, дело скверное. Но замечу, с вашего разрешения, – встрепенувшись,продолжал он, – парень все-таки был еще тот. Может, и не убивал никого, новыефакты о том свидетельствуют, и мы это теперь установили… Но и на ангела тоже непохож.

– Хм, ловко получается, – огрызнулся Финней, – кто же еевсе-таки убил? Ты ведь этим делом занимался. Кто-то ее убил. Не сама же онапочесала себе затылок кочергой, кто-то ей помог. Так кто же?

– Интересно бы узнать, – вздохнул помощник инспектора, откидываясьна спинку кресла.

– Запутанное дельце, а?

– Да, дело дохлое, фактов маловато. Вообще, не представляю,где их брать, эти факты-то.

– А не подумать ли о тех, кто был в доме, заходил к ней?

– Ума не приложу, кто бы это мог быть, – ответил помощникинспектора. – Кто-то из домашних или незнакомец, которому она сама дверьоткрыла и позволила войти. Эрджайлы имели крепкие запоры. Ставни на окнах,засовы, цепочки, на входной двери несколько надежных замков. Пару лет назад ихпытались ограбить, они были научены горьким опытом. – Он помолчал, потом сновазаговорил: – Беда в том, сэр, что в свое время мы довольно поверхностноосмотрели место преступления. Посчитали вину Джако Эрджайла установленной.Понятное дело, убийца ловко использовал ситуацию.

– Воспользовался случаем, что парень поругался с матерью иугрожал ей?

– Да. Убийце оставалось лишь зайти в комнату, надетьперчатки, подобрать брошенную Джако кочергу, приблизиться к столу, за которымсидела, работая над документами, миссис Эрджайл, и огреть ее по голове.

– Зачем? – произнес майор Финней одно лишь короткое слово.

Хьюш в раздумье покивал.

– Да, сэр, это мы и хотели выяснить. Главный каменьпреткновения – отсутствие мотива.

– С самого начала было ясно, для чего ее прикончили, –сказал главный констебль. – Как и многие богатые люди, миссис Эрджайлзаблаговременно позаботилась о том, чтобы ее детям не пришлось платить налогана наследство. Эти фонды с доверительным управлением – вполне законное дело. Еесмерть не приносила им ничего сверх того, что они уже имели. Она не изводила ихсвоими нравоучениями и при жизни щедро на них тратилась. Все получили хорошееобразование, достаточные средства для начала самостоятельной деятельности,имели карманные деньги на личные расходы. Одним словом, любовь, доброта,благожелательность.

– Это так, сэр, – согласился Хьюш, – вроде бы никому еесмерть не нужна была. Только… – Он замолчал.

– Да, Хьюш?

– Мистер Эрджайл, как я понимаю, подумывал о новой женитьбе.Облюбовал мисс Гвенду Воугхан, она много лет у него секретарем проработала.

– Гм, – промычал майор Финней. – Видимо, это мотив. Тогда мыоб этом не подумали. Говоришь, много лет у него проработала? Думаешь, они ужеспутались, когда случилось убийство?

– Сомневаюсь, сэр. О таких вещах в деревне быстро начинаютболтать. Ничего такого между ними не было. Миссис Эрджайл не имела основанийтревожиться и возмущаться.

– Ладно, – сказал главный констебль, – он вполне мог ейпросто симпатизировать.

– Гвенда Воугхан молода и хороша собой. Не красавица, нопривлекательна и, я бы сказал, даже мила.

– Вероятно, за долгие-то годы к нему привязалась, –предположил майор Финней. – Эти секретарши всегда влюбляются в своих шефов.

– Вот мы и пришли к тому, что у этой парочки имелсядостаточно серьезный мотив, – подытожил обсуждение Хьюш. – Потом, там была ещеодна девушка из Швеции, экономка. Клянется, что любила миссис Эрджайл, но ктознает? Может, между ними возникали какие-то трения и она могла посчитать себяобиженной. Правда, в случае смерти миссис Эрджайл она ничего не приобретала, тауже выделила ей довольно приличную ежегодную ренту. Трудно представить, будтоэта милая, благоразумная женщина могла ударить кого-то кочергой по голове! Но вдушу не влезешь, так ведь? Вспомните дело Лизи Боден.

– Да, – согласился главный констебль, – чужая душа –потемки. Значит, о постороннем вторжении и речь не идет?

– Никоим образом, – отозвался помощник инспектора. – Ящикписьменного стола, в котором лежали деньги, был выдвинут. Пытались создатьвпечатление, будто в комнате побывал грабитель, но все было сделано слишкомнепрофессионально. Поэтому и заподозрили юного беднягу Джако.

– И с деньгами что-то непонятное произошло, – заметил главныйконстебль.

– Да, – поддержал его Хьюш. – Это трудно объяснить.Обнаруженная у Джека Эрджайла одна из пятифунтовых купюр находилась в той самойпачке денег, которую миссис Эрджайл получила поутру в банке. На обратнойстороне купюры была написана фамилия: миссис Ботлбери. Джако утверждал, будтоденьги дала ему мать, но мистер Эрджайл и Гвенда Воугхан совершенно определеннозаявили: без четверти семь миссис Эрджайл вошла в библиотеку и сказала, что вответ на домогательства Джако не дала ему ни единого пенни.