– Да, – сухо ответил Емельян и с деловым видом включил электромясорубку.Рев мотора ударил по ушам, и разговаривать стало невозможно.

Спать пошли рано. Около двенадцати ночи я услышала шум ивыглянула во двор. От большой черной машины быстрым шагом спешил мужчина ссумкой в руках.

«Поздно, однако, Харитонов возвращается с работы», –подумала я, залезая под одеяло.

Сон все не шел. Я не люблю спать в гостях и всегдапредпочитаю на ночь отправляться домой. Чужие кровати кажутся отвратительномягкими, подушки жесткими, а одеяла тяжелыми. К тому же у чужих людей нестанешь вести себя, как хочется. К завтраку придется одеваться, причесываться,а не сползать в халате. И еще я частенько, когда не спится, достаю изхолодильника что-нибудь вкусненькое и несу в спальню…

Провертевшись, не смыкая глаз, около часа, я натянуладжинсы, футболку и тихонько поковыляла по лестнице. Ладно, использую бессонницув нужных целях. Изучим потихоньку второй этаж. А если хозяева проснутся, сделаюневинный вид и сообщу, будто хотела найти книжечку для чтения.

В коридорах стояла звенящая тишина. Из-за дверей не вылеталони звука. Таня объяснила мне, что на «хозяйском» этаже девять комнат. Спальнисупругов Харитоновых шли первыми с правой стороны от лестницы. К опочивальнеОлега Андреевича примыкали кабинет и библиотека. Слева тянулись покои Вари игувернантки Анны, комната для занятий, игровая и небольшой тренажерный зал.

Поколебавшись секунду, я направилась в библиотеку. Ну неискать же книгу в спортивном зале. Хотя всегда можно отбрехаться, сообщив,будто запуталась в незнакомом месте.

Кто-то из хозяев обожал детективы. Целая стена была занятасоответствующей литературой – Агата Кристи, Рекс Стаут, Нейо Марш, Маринина,Серова, Корнилова, Малышева… Наверное, поклонница криминальной литературывсе-таки Таня, Олег Андреевич, скорее всего, предпочитает других авторов.

Я методично обследовала помещение. Свет зажечь побоялась, нопрямо в окно била полная, яркая луна, она достаточно хорошо освещала кабинет.Глаза шарили по сторонам. Ничего особенного. Полка, густо заставленная томами.Разброс тем – от греческих философов до комиксов про Микки-Мауса. Посерединеовального помещения большой стол, накрытый почти до полу шелковой скатертью, нанем красуется ваза с розами…

Вдруг из коридора послышались шаги. Не понимая, что делаю, ямоментально юркнула под стол. Уже сидя там, пришла в полный ужас. Зачем это яспряталась? Куда проще сказать, что мучилась бессонницей и хочу почитать наночь детективчик! И потом, может быть, кто-то просто вышел попить воды!

Но дверь в кабинет тихо скрипнула, и шаги подобрались кстолу. Я сидела ни жива ни мертва. В узкую щель между свисавшей скатертью иполом практически ничего не было видно. Пришлось лечь на бок и прижаться щекойк паласу. Разглядела фигуру человека, стоявшего на четвереньках у окна. Светлуны бил прямо в комнату, и человек, пришедший ночью тайком в библиотеку изачем-то опустившийся на ковер, казался черной кучей. Стало видно, как бледнаярука отгибает край покрытия, роется на полу, потом раздался тихий щелчок,словно сломали карандаш… Пальцы вытащили нечто, секундно сверкнувшее в лунныхлучах.

В носу у меня засвербило. Их горничная Тоня убирает так жеплохо, как и наша Ира. Во всяком случае, под столом она ленится пылесосить. Японяла, что сейчас чихну, и, зажмурившись, зажала руками рот и нос, быстроповторяя про себя: «Чихота, чихота, уйди на Якова, а с Якова на всякого». Каквсегда, заговор помог, я приоткрыла глаза и поглядела в щелку – никого.Таинственный посетитель испарился.

Я выползла на четвереньках наружу. Может, почудилось?Отогнув угол ковра, принялась шарить по безукоризненно отлакированному паркету.Ничего. Дубовые дощечки плотно пригнаны друг к другу и выглядят абсолютноодинаково. Внезапно одна подалась, раздался уже знакомый тихий щелчок, и в полуприоткрылось небольшое отверстие. Внутри стояла шкатулка. Я вытащила ее наружуи принялась обозревать содержимое.

Штук пять колец, разные дорогие, можно сказать, эксклюзивныевещи: браслет, ожерелье, кулон, серьги – просто пещера Али-Бабы. Но самоеинтересное поджидало впереди. На дне обитого замшей сундучка лежал сафьяновыймешочек. Я потянула за шелковые завязочки и увидела красивую витую платиновуюцепь. С нее свисало несколько подвесок. Разложив находку на ковре, поняла, чтовижу имя «Валентина», выполненное из довольно крупных сапфиров.

Спрятав сокровища в шкатулку, я выскользнула в коридор ипостаралась побыстрей добраться до своей спальни. Сон пропал окончательно.«Маленькая ложь рождает большие подозрения, Штирлиц», – говаривалнебезызвестный Мюллер. Зачем Олег Андреевич сказал мне, что похоронил первуюжену в драгоценностях? Зачем он вообще мне про это говорил? И почему «золотойзапас» покойной супруги хранится в таком странном месте? Ведь, скорей всего, вдоме есть сейф.

Утро принесло плохую погоду. Над городом нависли плотные,похожие на ватные одеяла серые тучи. И не поймешь – не то апрель, не то ноябрь.Зевая, я оделась, причесалась и, вспомнив безукоризненный вид Татьяны, намазалалицо тональным кремом. Не хочется выглядеть растрепкой.

В коридоре стояла тишина. Неужели все еще спят? Я погляделана часы – одиннадцать. В столовой на самом видном месте лежала записка: «Мать,повез Машу в школу, потом встречу Зайку и отправимся в Ложкино. Отдыхай.Аркадий». Так, сын явно не хочет, чтобы мамонька занималась ремонтом. Впрочем,мне это только на руку. Терпеть не могу возиться со строительными проблемами.Нет, пусть сын и Ольга делают все по-своему, а у меня другая задача.

Через полчаса, узнав, что Олег Андреевич уехал на работу, аТаня отправилась зачем-то в город, я свистнула собак и пошла во двор.Давным-давно один мой близкий знакомый, архитектор по образованию, посоветовал:

– Если хочешь знать, есть ли в доме потайные комнаты,внимательно осмотри здание с внешней стороны. Расстояние между окнами может омногом поведать.

Снап и Банди носились по саду, аккуратно обегая лужи. Жюли иЧерри осторожно бродили в кустах. Ленивый Хучик, быстро пописав, сел у моих ноги заныл. Наш мопс не большой любитель пеших прогулок. Я наклонилась, чтобывзять его на руки, и поняла, что передо мной не Хуч. Снизу вверх глядела другаясобачка, чуть меньше, но такая же очаровательная.

– Ты Муля?

Песик крякнул и лег прямо в грязь.

– Ну уж нет, – возмутилась я, – вставай быстро,простудишься.