Мраку показалось, что они простояли недолго, но Олег за этовремя осунулся, плечи обвисли. Игарка, напротив, вытянулась, как струна,застыла, прислушиваясь. Когда экран перестал блистать, а мелодия стихла, Игаркаповернулась к Олегу, ее оранжевые глаза с удивлением и испугом взглянули снизувверх в его скорбное лицо.

— Я не могу тебя видеть, — произнесла она.

— Это мне непонятно… Но я вижу в твоих глазах огонь,разрушение, вижу моря крови, которые ты пролил… однако ты веришь, что делал этоне для своих утех, а… как ты это называешь, для прогресса, для человечества…Да, ты — не гозиял. Да, ты даже не из Шара. Но кто — ты?

— Я с планеты Земля, — сказал он мрачно.

— Да, той самой…

— Почему я не могу заглянуть в тебя?

Мрак беспокойно переступил с ноги на ногу, сказал громко:

— Девушка, а стоит ли так глубоко заглядывать? Знаете,мужская душа — потемки.

Она перевела взгляд на него. Чуть вздрогнула, побледнела:

— И ты… Что вы за существа?… Ты пролил крови не меньше,ты убивал, жег, вешал, распинал, сдирал кожу… но опять же не для себя… Как этоможно? Наверное, ты очень страдаешь?

Мрак сказал с готовностью:

— Да, ужасно! Просто ужасно. Целыми днями не сплю, поночам не ем, в Урюпинск не ездию. Ты лучше со мной дела имей, красотка, а не сэтой мокрой курицей. Уж я тебе такого нарасскажу, что в самой волнительностьпоявится.

Олег поморщился:

— Мрак, не ерничай. Игарка, дело очень серьезное. Мыоттуда, как я уже сказал, откуда якобы исходит опасность. Но это может быть и…неверно. Верно в том, что опасность оттуда исходит, это верно, но точно ли, чтомы — раковая опухоль? А если мы — просто дети? А дети часто бывают оченьжестокими. Они тоже проходят циклы эволюции, только уже не звериной, те циклы вутробе, а социальной… Вот мы двое. Не враги. Мы в восторге перед лабунянами, мыхотим у вас учиться, общаться, сотрудничать, быть хоть в чем-то для васполезными… Ибо вы уже своим существованием даете нам надежду. Вы — зажженныймаяк во тьме тысячелетий будущего! Мы уже любим вас и преклоняемся перед вами…за то, что есть! Мы пойдем за вами всюду, как… как…

— Оруженосцы, — подсказал Мрак.

— Оруженосцы, — повторил Олег, поморщился, —нет — лаборанты, ученики, послушники, последователи! Мы изо всех сил будемстараться оказаться вам полезными.

Игарка смотрела на них во все глаза. Ротик ее в удивленииприоткрылся, а глаза стали круглые, круглые как, в самом деле, у ящерицы. Но неахнула, не упала в обморок, только переводила потрясенный взгляд с одногосерьезного лица на другое.

— Так вот почему, — прошептала она наконец, —так много странностей… даже для гозиял!…

— Да, — ответил Олег.

— Но разве не доказательство, что мы чего-тозаслуживаем, если так долго могли прикидываться жителями Шара?

Она покачала головой:

— Других вы не обманете. Это я… еще ребенок. И мой дед,что заскочил на минутку, если бы задержался хотя бы еще на пару минут… Но, любимый,что нам эти расстояния? Что нам разные миры?… Теперь я знаю, что намного большетебя знаю и умею, просто неизмеримо больше!… Однако рядом с тобой все равно мнетак защищенно, уютно и надежно, как никогда и нигде не было. Даже в родномдоме. Этого я не понимаю, но даже не хочу понимать.

Олег расправил грудь и пробормотал, что он в самом делезащитит ее от всего-всего. Мрак поморщился и отвернулся, словно друг приогромном стечении народа во все воронье горло… ну, взял фальшивую ноту. Да ещезадним проходом.

Игарка встала, но глаза ее с любовью и нежностью неотрывались от бледного лица Олега.

— Я пойду приготовлю на стол, — сказала она.

— Я буду делать все, что вы хотите! Теперь нескрывайтесь, говорите все. Я люблю тебя, Ол-лег!… И тебя, суровый Мрак.

Она исчезла, подарив обоим ослепительную улыбку, а Олегу ещеи нежный взгляд. Из дальней комнаты послышался легкий шум работающих агрегатов,что изготавливали стол, стулья, посуду и необходимую еду. Мрак смотрел в тусторону, в его глазах Олег прочел невысказанное пожелание насчет жареногокабанчика.

— Ха, — сказал Мрак саркастически, — она именя любит!… Прямо как кошечку. Нет, как рыбку в аквариуме.

— Как хомячка, — сказал Олег сердито.

— Лохматого такого… Неужели ты не можешь себепредставить, что нас можно принимать, как, скажем, людей?

Мрак смотрел с горькой иронией в золотых глазах.

— А ты — можешь? Я, конечно, человек грубый, но я немогу принимать за равного, как и любой человек двадцати первого века, современникаИвана Грозного, Рюрика или Жанны д'Арк! О чем я с ними мог бы разговаривать?Общаться?… Ну подумай!… А стать на всю жизнь нянькой и учителем при такомбалбесе, что норовил бы при каждом удобном случае разбить кувалдой всюнечестивую технику в моем доме… нет, благодарю. А между лабунянами и намиразницы больше, чем между охотниками на мамонта и разработчиками монитора сзерном на двадцать и одну десятую. Так что это ты смотри здраво!… Во, дожили:не ты меня, а я тебя призываю думать головой, а не чуйствами!… Что-то в лесуиздохло.

— Головой? — переспросил Олег.

— Тогда получи головой. Я хорошо помню Землю, когда мыее покидали. А ты помнишь? Кого мы последними видели на Земле, когда покидалиее?… Вспомнил те слюнявые морды?… Вспомни тех уверенных в своей мощи хамов… Эх,Мрак, это и есть человечество. Если даже обвешаем дипломами всех вузов, оноостанется таким же.

Мрак пожал плечами:

— Олег, другого человечества нет.

— Теперь есть, — сказал Олег страстно.

— Мы так часто говорили, что другого нет, что ужемиримся с его скотством, его низостью, его звериной натурой. Но вот оно —другое! Мрак, это и есть человечество. Настоящее человечество. Правильное!Мудрое, возвышенное, чистое…

Игарка появилась на пороге, ее оранжевые глаза смотрели наобоих с немым вопросом. Мрак сказал ласково:

— Ну, чего тебе, Ихошка?

— Обед готов, — сказала она чистым музыкальнымголосом, и даже у Мрака сладко дрогнуло сердце.

— Кроме того, я написала для вас философию.

Оба уставились на нее во все глаза. Олег решил, что ослышался,а Мрак переспросил тупо:

— Вот так села и написала?

— Да нет, — рассмеялась она, — пришлось стоя,пока готовила. Зато, когда накрывала на стол, оформила основы этики имировоззрения для… адаптации.

Олег смотрел восторженно, так показалось Мраку, вот-вот удархватит, побагровел даже, и Мрак сделал отметающий жест:

— А на фиг нам филозопия? У нас самих этой мутихватает!… Нам нужны новые технологии, нужны звездолеты, нужны эти Врата…