– Возможно, вы правы, – тихо сказал он, когдамашина подъехала к ресторану. Это был итальянский ресторан, очень популярный иочень шикарный. – Возможно, нам и вправду не из чего выбирать, хотя я немогу в это поверить. – Но в ее случае он действительно не видел реальноговыхода, хотя трудно было представить, чтобы французский суд позволил умереть сголоду Изабель и ее больному ребенку. Впрочем, может быть, и позволил бы – ейвиднее.

– Если я оставлю мужа, – с несчастным видомпродолжила Изабель, – с моей стороны это будет крайним эгоизмом. Сверхнеобходимого Гордон не даст мне ни гроша, так что я не смогу обеспечить Теддитот образ жизни, к которому он привык. Почему же он должен из-за меня страдать?

– Простите, – только и сказал Билл. – Я нехотел вас дразнить. Просто, когда я с вами, мне видится та жизнь, которой, ксожалению, никогда не будет.

– Может быть, это потому, что нас связывают толькотелефонные звонки и редкие короткие встречи. Если бы мы были мужем и женой, всенаверняка выглядело бы по-другому.

– Вы и в самом деле так думаете? – Билл посмотрелей прямо в глаза.

Она долго не отвечала, затем покачала головой:

– Нет, не думаю. Но как могло бы быть, мы никогда неузнаем. Мы не можем себе позволить даже думать об этом, – проговорила онаи мысленно закрыла перед ним дверь.

– Неужели и это мы не можем себе позволить? – снесчастным видом спросил он.

– Думаю, да. Мы должны быть благодарны судьбе за то,что имеем, и не просить большего, иначе можно все испортить. – Конечно,просто замечательно быть вместе, разговаривать, смеяться, танцевать, естьбулочки, но что из этого следует? Она не должна позволить Биллу совершитькакую-нибудь глупость, пусть даже ей самой это было бы приятно.

– А я хочу большего! – упрямо заявил Билл, когдаводитель открыл перед ними дверцу машины, и Изабель неожиданно засмеялась:

– Говорят ведь вам – нельзя! Какой вы, однако,капризный!

– Я впервые ожил – за долгое-долгое время.

Она тоже чувствовала себя так, будто лет на десятьпомолодела.

– Это сосиски за завтраком на вас такподействовали. – Изабель решила все обратить в шутку, его недавние словаее порядком испугали. – А если нам встречаться здесь, скажем, раз в год,на несколько дней? Возможно, этого будет достаточно? – Ничего другого –взамен жизни с ним – она предложить не могла.

– Вы не хуже меня знаете, что этогонедостаточно, – упрямо помотал головой он.

– И что же вы предлагаете? Убежать в Бразилию? Билл, нуне будьте мальчишкой. Не сходите с ума и не ждите, что я сойду с ума вместе свами.

Он знал ее слишком хорошо, чтобы недооценивать ее любовь ксыну. И вообще, она вряд ли уйдет от Гордона. Она слишком порядочна, чтобы такпоступить, как бы плохо муж к ней ни относился.

– Вам не могут нравиться его оскорбления.

– Он меня не оскорбляет. Он просто отстранился.

– Морально он вас бросил много лет назад. Что онделает, кроме того, что оплачивает счета Тедди?

– Этого вполне достаточно. Больше мне ничего не нужно.

– Но это безумие! Вам ведь только сорок один год.

– О другом я и не думаю, – твердо ответила она,пытаясь совладать с собственными чувствами.

– Ну, так подумайте!

– Мне кажется, вам надо чего-нибудь выпить и подремать.Может быть, принять успокоительное. – Изабель никогда не видела его таким.Это ее трогало, но помочь она ему ничем не могла. Самое большее через два дняей нужно возвращаться назад. И сейчас самое лучшее – наслаждаться жизнью и негневить Бога. – Вам нужно прийти в себя.

– Зачем?

– Вы знаете зачем. Вы только мучаете себя – и меня впридачу. У вас есть полное право стать свободным, и, возможно, так и следуетпоступить, но у меня положение более сложное. Жизнь Тедди зависит отГордона. – В этом вопросе ей не хотелось полагаться на кого-либо еще –даже на Билла. Гордон все-таки отец мальчика и имеет перед ним определенныеобязанности.

– Нужно быть чудовищем, чтобы лишить вас свободы ирадости.

Она ответила не сразу. Затем, снова глядя ему в глаза,твердо произнесла:

– Я не собираюсь устраивать никаких экспериментов. Неимею права.

– Я понимаю, – тихо промолвил Билл. Он молчал до техпор, пока они не сели за столик. – Прошу прощения за то, что об этомзаговорил. Я не хотел вас расстраивать. Просто мы оба живем с людьми, скоторыми несчастливы, так что, когда мы вместе, сразу виден контраст. –Внезапно ему захотелось все-таки всем рискнуть – ради нее.

– Возможно, это иллюзия и вместе мы были бы так женесчастны. – Все, что оставалось недоговоренным, вдруг вышло наповерхность. Он ясно дал понять, что хочет большего. А она так же ясноответила, что это невозможно, каковы бы ни были ее чувства. Как бы она нилюбила Билла и ни восхищалась им, сын для нее важнее. Билл всегда ее за этоуважал и всегда будет уважать.

– Я принимаю вашу точку зрения, Изабель, – сказалон. – Просто знайте, как вы мне дороги. Я никогда не стану рисковатьздоровьем Тедди и желал бы помочь и ему, и вам. Но, чего уж тут скрывать, этиммои желания не ограничиваются.

– Я знаю, Билл, – мягко сказала она. – Всеэти годы вы очень хорошо ко мне относились. – Кроме него и детей, у неебольше никого нет.

– Но мог бы еще лучше. Я устал от фальши. Вы делаетевид, будто остаетесь его женой, я делаю вид, будто у нас прекрасные, отношенияс Синди. Но вряд ли мне кого-то удастся обмануть, да и зачем мне это самому –непонятно. Не слишком ли велика цена?

– Если вы перестанете играть в эту игру, цена можетоказаться гораздо выше, – благоразумно заметила Изабель. Больше он непоймает ее на противоречиях.

– Может, в один прекрасный день я пошлю все кчерту, – задумчиво проговорил Билл.

– Сначала подумайте хорошенько, – предостерегла Изабель.Кивнув, он взял ее за руку. Какие у нее красивые руки, какие длинные, изящныепальцы!

– Вы замечательная женщина, – с чувствомпровозгласил он, – и гораздо рассудительнее меня.

– Должен же кто-то сохранять рассудок. – Онаподнесла его руку к губам и поцеловала. – Вы мой бесценный друг. – Онстолько еще хотел ей сказать, но понимал, что сейчас не время.

– Что будем есть на ленч? – переменил тему Билл.Он не представлял себе, что с ним будет, когда она снова уедет в Париж, но такдалеко лучше было не заглядывать.

Оба выбрали макароны и салат и поспешили начать обсуждениебезопасных тем вроде книг и искусства. По мнению Изабель, Билл и сам мог бынаписать книгу о политике – она давно ему об этом твердила. Впрочем, самыминтересным там оказались бы как раз те секреты, которых он пока не мограскрыть.