– Ты уверен, что это правильно? – спросила она,когда они вместе отправились в путь. Детских голосов уже не было слышно, но ониточно знали, что их ждут. Начало темнеть, свет за спиной как будто сталугасать.

– Уверен. – Билл крепче сжал ее руку.

– Уже поздно… темнеет… как же мы найдем дорогу? –встревожилась Изабель. Ей казалось, что перед этим они заблудились, и онабоялась повторения.

– Главное, не отставай, – сказал Билл. Сейчас емулегче дышалось, воздух здесь уже не казался таким разреженным. – Я знаюдорогу назад. – Он обнял ее за плечи и повел. Теперь Изабель все большеуставала, а Билл становился все сильнее.

– Мне нужно немного передохнуть, – взмолилась она.Уже показался камень, на котором она сидела, ожидая его, но Билл не собиралсяостанавливаться.

– У нас нет времени. Ты отдохнешь, когда мы дойдем.

Она молча последовала за ним. Вокруг было темно, но Биллуверенно двигался вперед. Ей страшно хотелось спать, она могла бы сейчас лечьпрямо у дороги. Но Билл не отпускал ее руки, не давал замедлить шаг, и черезнекоторое время Изабель почувствовала, что они вернулись домой.

Они находились в незнакомой комнате, повсюду были дети.Изабель видела среди них смеющихся Тедди и Софи, девочки Билла с нимиразговаривали. Пока он их обнимал, Изабель окончательно сморило. Она знала, чтотеперь уже можно расслабиться, и ей захотелось заснуть в объятиях Билла. Онаулыбнулась ему, и он ответил, и тут она провалилась в сон, не сомневаясь, что сэтого момента Билл всегда будет с ней рядом.

– Господи, вот уж не думала, что мы ее вытащим, –поделилась с анестезиологом хирургическая сестра, когда они выходили изоперационной. Целых четыре часа они сражались, поддерживая у Изабель давление,стремившееся упасть до нуля. Первые полчаса все были абсолютно уверены, чтопациентка не выживет, – ведь она потеряла огромное количество крови.Трудно сказать, что в конце концов помогло – то ли лекарства, то липереливания, то ли операция, то ли просто везение, – но в любом случаевыжила она чудом.

– Никогда не видел ничего подобного. Ей страшноповезло, – согласился один из ассистентов. – Опасность, конечно, ещене миновала, но, полагаю, она выкарабкается. Такие случаи возвращают мне веру вБога. – Весь мокрый от пота, он улыбнулся. Ночь была долгой, а борьбатяжелой – все равно, что выбивать противника с горной вершины.

Из соседней операционной, где находился Билл, вышли двехирургические сестры – такие же уставшие.

– Как у вас дела? – спросили их.

– Раза четыре или пять мы его чуть не потеряли.Приходилось откачивать снова и снова. Он выжил, но позвоночник сильноповрежден.

– У нас было примерно то же самое. Удивительно, что ониостались живы.

– Это снова доказывает, что заранее ничего непредугадаешь.

Было уже восемь часов утра, и обе бригады отправились вкафетерий пить кофе с булочками. Изабель и Билла отвезли в отдельные палаты,они еще крепко спали после операции. Тут обнаружилась сумочка Изабель, вкоторой лежал ключ от ее номера в «Клэридже». Полицейский позвонил в гостиницу,и там сообщили, что этот номер занимала Изабель Форрестье, она француженка иживет в Париже. Заместитель управляющего обещал немедленно пойти в ее номер ипоискать там паспорт.

О Билле власти располагали всей необходимой информацией. Вего бумажнике лежал паспорт с номером домашнего телефона, и в качествеближайшего родственника была указана жена. Теперь следовало позвонить Синтии,чтобы сообщить ей об аварии и о том, в каком состоянии находится ее муж.

Для Билла главную опасность представляло повреждениепозвоночника, которое могло лишить его способности ходить, – счастье еще,что он избежал полного паралича. В общем, обоих пациентов ожидал долгий путь квыздоровлению.

Авария, в которую они попали, полиция признала одной изкрупнейших за последние годы. Всего в ней погибло одиннадцать человек: обаводителя и девять пассажиров автобуса. Всю ночь врачи были почти уверены, чточисло жертв достигнет тринадцати, но, к их удивлению, этого не случилось.

Дежурная медсестра, заполнив несколько бланков, со вздохомсела к телефону. Заместитель управляющего гостиницей, поднявшись в номерИзабель, нашел ее паспорт, в котором ближайшим родственником значился ГордонФоррестье. Теперь у администрации больницы были телефонные номера обоихпострадавших. Дежурная ненавидела подобные звонки. Подкрепившись глотком кофе,она набрала парижский номер. Трубку сняли только после нескольких гудков.

– Месье Форрестье, силь ву пле, – с сильныманглийским акцентом произнесла она по-французски.

– Это я, – отрывисто бросил на том конце проводамужчина. Уловив американский акцент, женщина сразу же уточнила, является лиИзабель его женой.

– Да, – коротко ответил мужчина. Дежурная быстросообщила ему, что звонит из больницы Святого Фомы, куда Изабель доставили ночьюпосле автомобильной аварии – в ее лимузин врезался автобус.

– Сейчас она находится в критическом, состоянии, ее толькочто прооперировали, мистер Форрестье, и боюсь, что в ближайшее время улучшенийне предвидится: у нее обширные внутренние повреждения и травма головы. Хорошоуже то, что она перенесла операцию. Мне очень жаль, – неловко добавилаона.

– Мне тоже, – после долгого молчания произнесФоррестье. Судя по его голосу, он был в шоке. – Я сегодня жеприеду, – пробормотал он, думая о том, не следует ли сначала связаться слечащим врачом. Однако позвонившая рассказала обо всем достаточно подробно, такчто вроде бы и спрашивать больше было не о чем. – Она в сознании?

– Нет, сэр. В сознание она так и не пришла, а сейчас ейдали успокоительное. Ваша жена потеряла много крови. – Форрестьепромолчал, не зная, что еще сказать. Ему казалось невероятным, что речь идет обИзабель. Несмотря на то, что за последние годы они сильно отдалились друг отдруга, она все же оставалась его женой. Стоит ли посвящать в случившееся Теддии звонить Софи в Португалию? Нет, он решил, что пока ничего им не станетсообщать. Лучше вообще никому ничего не говорить, решил Гордон, пока он сам неразберется в ситуации, конечно, если Изабель не умрет. Служащая в больнице яснодала ему понять, что такой исход вполне возможен. Повесив трубку, он долгосидел за столом, неподвижно глядя в пространство. Изабель давно уже не вызывалау него никаких чувств, но она была матерью его детей, и брак их длился ужедвадцать лет. Гордон надеялся, что она не испытывала сильных мучений, и,разумеется, был рад тому, что она осталась жива, но на самом деле случившееся несильно его потрясло, и его самого смущало, как мало он сейчас чувствует –только сожаление и сострадание.

Узнав насчет ближайших рейсов, он принял окончательноерешение. Итак, об аварии никто не знает, Изабель без сознания, а ему нужновремя, чтобы привести мысли в порядок. На середину дня у него намечены важныевстречи, их не стоит отменять. Он все равно ничем помочь не сможет, а больницыГордон всегда ненавидел. После секундного колебания он заказал билет напятичасовой рейс. Это значит, что в лондонском аэропорту Хитроу он будет вполовине шестого по местному времени, а в больнице – в семь вечера. ЕслиИзабель умрет до его приезда, что ж, ничего не поделаешь. Если же останетсяжива, это можно будет считать обнадеживающим признаком. Правда, если она лежитв коме – а это наверняка так, – то его присутствие совершенно бесполезно.Время можно было бы потратить с большей пользой.