– Может, опять поедем в «Аннабелз»? – пристальнопосмотрев на Изабель, спросил он, когда они наконец вышли из кафе. Изабельбоялась, что своей ненасытностью они могут накликать на себя беду, но искушениебыло слишком велико. Вероятно, это их последний вечер, и жаль упускать такоймомент.

– С большим удовольствием, – тихо сказала она. Всюдорогу они промолчали, а затем молча вышли из машины, вошли внутрь и уселисьвозле барной стойки.

Билл заказал шампанское, но когда Изабель сделала первыйглоток, отставил свой бокал и пригласил ее на танец. Танцевальная площадка, надкоторой вспыхивали крошечные звездочки, показалась ей самым романтическимместом. Они двигались слаженно, как одно целое. Под знакомые мелодии они крепкоприжимались друг к другу.

Они сели за столик не скоро, и у обоих был подавленный вид.Назавтра предстояло неизбежное расставание.

Потом они еще раз пошли танцевать, а когда уходили изресторана, у Изабель на глаза навернулись слезы. Стояла прекрасная, теплая,звездная ночь. Обняв ее за плечи, Билл ласково улыбнулся, как вдруг темнотуозарила какая-то вспышка. Ослепленная ею, Изабель не сразу поняла, чтопроизошло, а когда ее зрение восстановилось, то увидела, что их просто-напростоснял какой-то фотограф.

– Зачем ему это? – спросила она, в испугеприжимаясь к Биллу.

– Тут постоянно шляются папарацци – снимают когопопало, а потом стараются идентифицировать свои жертвы. Так обычно ловяткинозвезд или политиков. А если попавшие в кадр ни для кого не представляютинтереса, то снимки, наверное, просто выбрасывают.

– Со мной, видимо, так и поступят. А вот как насчетвас? У вас могут возникнуть какие-нибудь проблемы?

– Вряд ли. Не думаю, что репортеров скандальной хроникиможет заинтересовать моя персона. Так что, скорее всего снимок пойдет вкорзину.

– Я сначала даже не поняла, что это было. Я увиделатолько вспышку.

– Какая ужасная жизнь у знаменитостей! – вздохнулБилл. На самом деле инцидент его немного встревожил, но он не собиралсяделиться этим с Изабель. Впрочем, заинтересовать этот снимок может разве чтоего жену. А Изабель уж точно ничто не грозит. Гордон Форрестье фотографиюнаверняка никогда не увидит. Сев в машину, Билл выбросил все это из головы.

Изабель села рядом, и, как обычно, он снова взял ее за руку.Оба думали о завтрашнем расставании. Билл велел водителю немного покатать их погороду – спешить было некуда, а ночь выдалась прекрасная.

Первой заговорила Изабель.

– Не представляю себе, как я завтра уеду, – тихосказала она. Кроме Тедди, в Париже ее никто не ждал.

– Может, и не придется уезжать. Посмотрим, как онзавтра будет себя чувствовать. – Билл молился о том, чтобы сегодняшняяночь прошла для Тедди хорошо.

Кивнув, она улыбнулась и положила голову ему на плечо.

– Сегодня был замечательный вечер, Билл.

– Замечательный. – Эхом повторил он и произнесфразу, которую она никак не ожидала услышать. – Что нам теперь делать,Изабель? – спросил он тем тоном, который она слишком хорошо знала, –когда она слышала его по телефону, по телу пробегала дрожь.

– О чем вы?

Взгляд Билла был необычайно серьезным.

– Я говорю о нас. Я люблю вас, Изабель. Я поклялсясебе, что никогда не произнесу этих слов, но теперь мне все равно. Я хочу,чтобы вы знали о моей любви и увезли ее с собой, когда уедете – завтра илипослезавтра. Я уже давно вас люблю. – Никогда еще он так не волновался.

– Я тоже, – не отрывая от него глаз, прошепталаона. – Я полюбила вас с первой нашей встречи. Но мы ничего не можемизменить. – Она не собиралась говорить ему о своей любви, не хотела все усложнять,но теперь они уже не могли остановиться. Машина медленно двигалась кперекрестку, и на какой-то миг Билл подумал о том, что надо бы попроситьводителя притормозить. Сейчас он хотел побыть с ней наедине – это мгновениедолжно навсегда остаться в памяти у них обоих.

– Пока да. Но может быть, когда-нибудь… Я хочу, чтобыты знала – я буду любить тебя до конца дней. – В этом он был абсолютноуверен.

– Я тоже люблю тебя, Билл, – шепнула она, –так сильно…

Но он не дал ей договорить, накрыв ее губы своими и жалеятолько о том, что не сделал этого раньше. Этого момента оба ждали слишкомдолго. Изабель обняла его, она никогда еще не была так счастлива и сновавзмолилась, чтобы время остановилось. Впервые в жизни она чувствовала себя вполной безопасности. Они продолжали целоваться, когда автомобиль выехал наперекресток. Водитель, наблюдавший за ними в зеркало, был так заворожензрелищем, что не заметил стремительно надвигавшийся сбоку двухэтажный красныйавтобус. Билл все еще целовал Изабель, когда автобус впереди врезался в машину,и водителя буквально размазало по салону. Они не успели даже вздохнуть, какавтобус и лимузин превратились в комки искореженного металла. Во все стороныразлетелось разбитое стекло. Лимузин проволокло еще несколько метров, он встална бок, колеса его беспомощно вращались. Изабель по-прежнему мирно лежала вобъятиях Билла, но теперь уже на нем. Крышу машины снесло, оба были безсознания, белое платье Изабель стало красным от крови. На лице Билла виднелисьдве большие раны, а Изабель, казалось, мирно спала. Лицо ее осталосьнеповрежденным, тело же, видимо, было страшно изуродовано.

Вдали раздались звуки сирены. Водитель автобуса, пробившийлобовое стекло и вылетевший вперед, лежал на мостовой мертвый. Подбежавшие кместу аварии полицейские осветили фонариком искореженную машину. Единственное,что удалось увидеть, – это кровь на лице мужчины и ярко-красное платье.Пассажир, глаза которого оставались широко открытыми, казался мертвым, а судяпо количеству крови, которое потеряла его спутница, было невозможнопредставить, что она может выжить.

– О Господи! – прошептал один из полицейских.

– Как думаешь, они живы? – поинтересовался егонапарник.

– Ни в коем случае, приятель. – Однако,присмотревшись, они заметили, что изо рта Изабель течет тоненькая струйкакрови.

– Как же их оттуда извлечь? – спросил тот, ктодержал фонарик. Он никак не мог себе этого представить – так сильно былапокорежена машина.

– Думаю, это уже не имеет значения. А вообще, наверное,всю ночь провозятся.

Они отошли к автобусу. Те из пассажиров, которым большевсего повезло, пошатываясь, выбирались из салона – в окровавленной одежде, соссадинами на лице. Кто-то сообщил, что внутри осталось с полдесятка мертвыхтел. Пожалуй, за последнее время это была крупнейшая авария. Пока полицейскиеопрашивали свидетелей, раздались звуки сирен, и к месту происшествия подъехалонесколько машин – «скорой помощи», пожарных и службы спасения. Когда спасателидвинулись к лимузину, полицейские заверили их, что пассажиры скорее всего мертвы.