Мое горло будто сдавили стальные пальцы, а зрение отчего-топотеряло резкость. Сквозь возникший туман глаза с трудом различили, какбелокурая голова наклонилась над ногой мерзавца.

– Хорошо, – засмеялся подонок, – теперь говорикод, пароль и забирай парня.

– Нет, – прозвучал слишком громкий голос Марины, –сначала Костя и Ваня должны уехать, я остаюсь тут в заложниках, а потом…

Внезапно тихая музыка, лившаяся из стоящего на подоконникеприемника, стихла, и раздался приятный голос дикторши:

– В Москве двадцать часов…

Ее речь была прервана тягучим, длинным криком:

– Мухамма-а-а-ад…

Я сначала испугался, но через секунду понял, что это голосмуллы, читающего молитву, где-то рядом расположена мечеть. Чеченцы вздрогнули,потом одновременно, словно по команде, достали из-под скамеечки два коврика,быстро расстелили их, стали на них коленями лицом к солнцу и принялись кланяться,бормоча непонятные слова. Я молча смотрел на их согнутые спины, наверно, ониистинные мусульмане, если бросили все дела и кинулись совершать намаз. Нонеужели их религия допускает похищение людей? И вообще, что дозволено совершатьчеловеку во имя веры? Увы, история мировых религий полна кровавых страниц:Крестовые походы, костры инквизиции, борьба с раскольниками. А сколько войнпроисходило на земле из-за того, что мусульмане не хотели мирно жить рядом схристианами и наоборот! Неужели бог, которого почитают все верующие, мечталименно о таком для своих детей?

Мулла пел, чеченцы молились. Внезапно на ум пришли абсолютнонесвойственные мне мысли. Сейчас эти, с позволения сказать, правоверныеотрешились от окружающего мира, что, если как следует пнуть их, выхватить у нихоружие, пристрелить подонков и сбежать?

Желание расправиться с негодяями было настолько острым, чтоя шагнул было вперед, но тут же остановился.

Спокойно, Иван Павлович, откуда в тебе появился зверь? Да ине выйдет ничего хорошего из этой затеи. Даже если удастся отнять у чеченцеворужие, то воспользоваться им я не смогу, не умею стрелять. И куда нам бежать?Вокруг враждебно настроенные люди, ну выберемся мы с Мариной и Костей из этогодвора, и что? Куда податься? Костя, похоже, практически не способенпередвигаться, вон он сидит на холодной земле с совершенно безучастным видом.Наверное, похитители опоили его наркотиком или обкололи сильнодействующимитранквилизаторами.

Нет, надо действовать иначе, мне одному не справиться сзадачей вывода к своим слабого парня и женщины. Голос муллы обволакивал,бандиты исправно кланялись, стоя лицом к солнцу. Внезапно что-то показалось мнестранным, некий диссонанс был в обстановке, царапнул душу…

Молитва оборвалась, негодяи резво встали, скатали коврики, истарший заявил:

– Хорошо. Будь по-твоему.

В ту же секунду молодой поднял руку, в его ладони блеснулстранный пистолет, я, мигом сообразив, что нас опять собираются усыпить, быстросел на мерзлую землю, ощутил, как холод пробирается под брюки, и, даже непочувствовав укола, лишился чувств.

* * *

В нос ударил резкий запах парфюмерии, глаза раскрылись, и яувидел кроваво-красную подушку в золотых разводах. Я сел и огляделся посторонам. Богато убранная комната показалась мне знакомой, такое ощущение, чтоя уже видел эти стены, выкрашенные в нежно-розовый цвет, массивные кресла идиваны, картины в золоченых рамах, огромную плазменную панель… Взгляд упал насоседний диван, там лицом к спинке лежал Костя, его плечи мерно двигались,парень ровно дышал во сне.

Я вскочил на подламывающиеся ноги и в ту же секунду понял:мы в загородном новом особняке Араповой. Марина построила дом недавно, а въехавв него, закатила невероятное по размаху и пышности новоселье, созвала в поселокс идиллическим названием Аленушкино абсолютно всех знакомых, естественно,приглашение получили и Нора, и Николетта, и ваш покорный слуга.

Помнится, оказавшись в огромной, стометровой гостиной, я былпоражен безвкусной роскошью интерьера: повсюду золото, хрусталь, лепнина,стразы, парча, медальоны. Вот уж не думал, что Арапова настолько лишена вкуса,хотя, скорей всего, обустройством особняка занимался дизайнер.

Но как мы с Костей оказались здесь? Я поднес руку к лицу ипосмотрел на часы. Восемь! Похоже, вечера, потому что за окном начинает смеркаться.Обращали ли вы внимание на то, что утреннее солнце и закатное дают совершенноразный свет?

На одном из маленьких столиков с причудливо изогнутыминожками зазвонил телефон. Плохо понимая, что делаю, я схватил трубкустилизованного под начало двадцатого века телефона.

– Алло, – нервно воскликнула Марина, – это кто?

– Я.

– Ваня?

– Да.

– Вы в «Аленушке»?

– Именно так.

– Где Костя?

– Спит на диване.

– Спит? – воскликнула Марина.

– Ну да, похоже, он еще не вышел из наркоза.

– Значит, все в порядке?

– В принципе, да.

– Ты уверен, что находишься в Аленушкине?

– Стопроцентно, интерьер гостиной невозможно спутать сдругим, но я могу выйти на улицу и…

– Не надо, – оборвала меня Арапова, – раз вы дома,то все в порядке.

– Ты где? – растерялся я.

– Ваня, я не могу долго разговаривать, цель моего звонка –убедиться, что нас не обманули. Скоро встретимся.

Из трубки полетели гудки, я машинально взглянул на окошечкоопределителя номера, там высветился набор из нулей. Я быстро набрал самыйзнакомый номер.

– Эй, – заорала Нора, – говорите скорей, ну!

– Это я.

– Ваня!!!

– Да.

– Ты жив!!!

Замечательное уточнение, ясное дело, не мертв, развоспользовался телефоном. Элеонора при всей своей логичности иногда отпускаетстранные реплики, но делать замечание хозяйке неприлично.

– Живее всех живых, – сообщил я.

– Ты не ранен!

– Нет, только тошнит немного, и голова кружится.

– Где Марина?

– Пока… э… в гостях.

Наверное, следует быть осторожным, вполне вероятно, чтобандиты прослушивают разговоры с этого телефона.

– А Костя?

– Он тут, спит.

– Спит?!!

– Можно я объясню все чуть позднее?

– Да, – быстро согласилась Нора.

– Он проснется, и тогда я приеду, – заверил я хозяйку.