Второй выстрел, третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой.Неужто ни одна пуля не достигла цели? Ведь расстояние всего пятнадцать, десять,пять шагов!

Оказавшись в непосредственной близости от Эраста Петровича,человек-невидимка высоко подскочил и ногой выбил «герсталь» (впрочем, ужебесполезный) из руки ошарашенного Фандорина. Револьвер загрохотал подеревянному настилу, а вице-консул увидел прямо перед собой, в прорезях чёрноймаски два глаза – будто два раскалённых уголька.

Увидев эти глаза один раз, забыть их было невозможно.

Он! Это он! Укротитель змей, человек без лица! Он жив!

Не понимая, как такое возможно, и вообще ничего уже непонимая, титулярный советник все же не намеревался отдавать свою жизньзадёшево.

Снова, как с Сугой, принял боевую стойку и – ура! –сумел отбить локтем первый удар, нанесённый ногой. Теперь, согласно наукедзюдзюцу, следовало развить успех – перейти в атаку. Эраст Петрович сделалвыпад (скорее уместный в боксе), но в противника не попал. Тот пропустил кулакнад собой, пружинно распрямился, и ноги Фандорина оторвались от причала.Титулярный советник летел, переворачиваясь в воздухе, и, пока этот удивительныйполет продолжался, ни о чем не думал. Потом, когда ударился головой о край причала, –тем более: увидел вспышку, услышал крайне неприятный треск, и всё.

Но холодная вода, в которую с громким плеском упало телопобеждённого вице-консула, вернула его в чувство. И первая мысль (ещё до того,как вынырнул на поверхность) была: почему не убил? Булкокс наверняка приказалменя убить!

По лицу стекала кровь, звенело в ушах, но терять сознаниеЭраст Петрович не собирался. Ухватившись за скользкое бревно, он вцепился впоперечную сваю, подтянулся, кое-как вскарабкался на пирс.

Сквозь шум и плавающие перед глазами огненные кругипробилась вторая мысль. Что князь? Успел ли сбежать? Время на это у него было.Если успел, то где и как его теперь искать?

Но искать князя было не нужно. Эраст Петрович понял это,когда вдали, под единственным фонарём увидел тёмную кучу – будто набросалигруду тряпья.

Пошатываясь, закрыв пальцами кровоточащую ссадину, Фандориншёл по причалу. Про человека-невидимку не думал, потому что твёрдо знал: если бтот хотел его убить – убил бы.

Прожигатель жизни лежал лицом вниз. Над воротником, глубокоуйдя в шею, блестела стальная звёздочка. Титулярный советник выдернул её двумяпальцами, из раны сразу засочилась кровь. Метательное оружие, догадалсявице-консул, осторожно коснувшись остро наточенных краёв звёздочки. И, похоже,чем-то смазано.

Снова поразился: зачем человек-невидимка рисковал,уворачиваясь от пуль? Ведь мог кинуть эту штуковину, и дело с концом.

Наклонился (от резкого движения всё вокруг закачалось),перевернул мертвеца на спину.

И увидел, что Онокодзи ещё жив.

В открытых глазах плескался ужас, трепещущие губы ловиливоздух.

– Нан дзя? Нан дзя? (Что это? Что это?) – пролепеталумирающий.

Должно быть, так и не понял, что за напасть с нимприключилась. Бежал сломя голову, ничего вокруг не видел, вдруг удар ниже затылка…

– Это был ниндзя. Его подослал Булкокс, – сказалФандорин, борясь с головокружением. – Я отвезу вас к врачу. К докторуТвигсу.

Но было очевидно, что никакой врач князю не поможет, у тогоуже зрачки закатывались.

Вдруг он сморщился, напряг все свои силы и медленно, ноотчётливо произнёс:

– Не Булкокс… Дон…

– Что?

– Дон… Цурумаки.

И всё. Челюсть, дрогнув, отвисла. Из-под приоткрытых веквиднелись одни белки.

В ушибленной голове титулярного советника застучало:дон-дон-дон.

Жизнь звучит так:

Динь-динь, тирибом, ку-ку,

А в конце: дон-дон.

Фандорину показалось, что он прилёг на доски всего напол-минуты, переждать острый приступ головокружения, но, вновь открыв глаза, онобнаружил, что лежит у себя в спальне, на кровати, совершенно раздетый и укрытыйодеялом, а с обеих сторон над ним склонены две узкоглазых головы: одна круглая,с щёточкой коротко стриженных волос; другая узкая, при аккуратном проборе. Тобыли Маса и Сирота, смотревшие на титулярного советника с одинаковым выражениемкрайней тревоги.

– Что… со… мной? – с трудом выговорил ЭрастПетрович, еле ворочая сухим языком.

Простой вопрос вызвал целую дискуссию по-японски, послекоторой японцы кивнули друг другу, словно о чем-то сговорившись, иписьмоводитель осторожно начал:

– На рассвете госпожа О-Юми растолкала вашего слугу.Сказала: «С господином плохо, я чувствую. Идём скорей». Побежала вдольнабережной в сторону грузовых пирсов, Масахиро за ней. Он говорит, что онабежала и всё смотрела на причалы. На одном из самых дальних, уже в туземномгороде, они нашли вас лежащим без сознания, в крови.

Фандорин посмотрел на Масу – тот со значением прищурился.Ага, понял Эраст Петрович, про то, что рядом лежало мёртвое тело, Сироте нерассказали. Это правильно. Но откуда О-Юми узнала, что я попал в беду? И какдогадалась, что меня нужно искать на берегу? Удивительная женщина. Где она?

Он посмотрел вокруг, но в комнате её не было.

– Госпожа О-Юми сделала что-то – кажется, прижалакакую-то вену, и кровотечение остановилось. Тогда она оторвала полосу отплатья, перевязала вас. Приказала слуге нести вас домой, а сама не вернулась.Она сказала, что срочно нужен отвар какой-то горной травы, Масахиро не запомнилназвания. Мол, если не выпить этого снадобья, то кровь в голове засохнет,превратится в камешек, и через некоторое время господин может умереть. Слугадонёс вас до границы Сеттльмента, и там ему повезло встретить раннего рикшу… Нуа утром к вам в квартиру вбежал господин консул, увидел, что вы лежите безсознания, перевязанный. Накричал на слугу, вызвал меня, послал за доктором. Яотправился к мистеру Твигсу, зная, что он ваш друг… А господин консул срочноуехал в Токио, в посольство…

В рассказе было много непонятного, но больше всего Фандоринапоразило странное поведение Всеволода Витальевича.

– Вбежал?

Чтоб церемонный Доронин с утра пораньше ворвался в квартирук своему помощнику? Для этого должно было произойти нечто из ряда вонвыходящее.

Сирота замялся, не ответил.

– А что доктор Твигс?

Японцы снова переглянулись. Ответа опять не было. Масаозабоченно проговорил что-то, и письмоводитель перевёл: