Вскоре он отправился на службу, где предупредил секретаря,что в три часа уедет. Гордон не желал огласки. Ее было не избежать только еслижена умрет.

Поговорив с Форрестье, дежурная стала собираться с силамидля следующего звонка. Разговор с Гордоном ее несколько расстроил. Он задалслишком мало вопросов и держался чересчур спокойно. Обычно на подобные звонкитак не реагируют. Он даже не сказал, когда приедет, только поблагодарил иповесил трубку.

В доме Робинсонов трубку сняла Оливия, старшая дочь Билла.Там было шесть часов утра, все еще спали, но она сквозь сон услышала звонок.Говорившая с английским акцентом женщина попросила к телефону миссис Робинсон.

– Она спит, – сонным голосом пробормоталаОливия. – Вы не можете перезвонить часа через два? – Она зевнула исобралась повесить трубку.

– Боюсь, я не смогу ни перезвонить, ни подождать. Непригласите ли вы ее к телефону?

– Что-нибудь случилось? – Оливия началапросыпаться. Она не представляла, кто и зачем может звонить в такую рань, ноголос в трубке звучал напряженно.

– К сожалению, мне нужно переговорить лично с миссисРобинсон.

Накинув халат, Оливия поспешила в комнату матери. Услышавшум, Синтия проснулась.

– Привет! С тобой все в порядке? – прошептала онав темноте. Секунду назад она крепко спала, но, открыв глаза, каким-то шестымчувством тут же ощутила неладное. – Ты не заболела?

– Нет. Звонит какая-то англичанка и хочет с тобойпоговорить.

Синди почему-то сразу поняла, что это связано сБиллом, – может быть, в его жизни появилась другая женщина.

– Я возьму трубку, – сказала она, садясь напостели. – Все в порядке, Олли, иди ложись. – Но Оливия не двинуласьс места – ее тоже охватило тревожное предчувствие. – Это миссисРобинсон, – проговорила Синди и стала молча слушать. – Когда? Он всознании? – Больше она ничего не спросила, но и этого было достаточно,чтобы напугать Оливию.

– Что-то с папой? – с тревогой воскликнула она, номать жестом заставила ее замолчать, одновременно утвердительно кивнувголовой. – С ним все в порядке? – присев на кровать, шепнула Оливия,но Синди ничего не ответила, продолжая слушать.

– Как фамилия врача? – Она быстро сделала запись влежавшем возле кровати блокноте, задала еще несколько вопросов и попросиласвязаться с ней, если что-нибудь изменится, в особенности если Билл придет всознание. – Я приеду, как только смогу. Нет, я вам позвоню через полчаса иточно сообщу время прибытия. – Голос ее звучал спокойно, но взгляд былполон тревоги. Когда она повесила трубку, Оливия сразу же бросилась к ней вобъятия:

– Что случилось? – В голосе дочери звучали слезы,у самой Синтии тоже стоял в горле комок. То, что ей сообщили, было ужасно,оставалось лишь надеяться, что дело обстоит не настолько безнадежно, как ейотсюда, из Коннектикута, казалось. Раздробленная шея, повреждение позвоночникаи, возможно, паралич, повреждения внутренних органов, переломы костей… Нетуверенности, что он вообще выживет. А если выживет, то неизвестно, сможет лиходить. Синтия не могла представить себе Билла в инвалидной коляске, а себя – вроли сиделки. Ее охватил ужас. Уж лучше ему умереть!

– Папа попал в аварию. Он в Лондоне. Я совсем забыла –он говорил, что пробудет там несколько дней. В его машину врезался автобус, идела его довольно плохи, – откровенно сказала Синтия. – У негораздроблена шея, поврежден позвоночник. Его только что прооперировали, исостояние его неважное.

– Он умрет? – Глаза Оливии округлились от страха,по щекам потекли слезы.

– Может и умереть, – мягко проговорилаСинтия. – Но папа чересчур упорный человек, он, я думаю, так просто несдастся. Пока же ничего предугадать нельзя. Я отправляюсь туда сегодня же.

– Я поеду с тобой! – заявила Оливия. Высокаякрасивая блондинка с хорошей фигурой, она перешла на предпоследний курсДжорджтаунского университета, где специализировалась в области международныхотношений. Отец и мать вполне справедливо ею гордились. Несмотря на то что сотцом они виделись редко, Оливия очень его любила. В детстве она его простообожествляла, а в последние годы восхищалась им и его деятельностью уже вполнесознательно.

– Вам с сестрой лучше остаться дома, – встав спостели, сказала Синтия. Нужно заказать билет на самолет и собрать вещи. Онаеще успеет на рейс, вылетающий в полдень, а если брать с собой Оливию, ситуациятолько усложнится. Судя по тому, что сообщили из больницы, следует ожидатьхудшего.

– Я еду с тобой, мама! – Оливия повысила голос,что случалось довольно редко. – А если ты против, я сама куплю билет иполечу одна.

– Что здесь происходит? – . В комнату заглянуласонная Джейн. Маленькая блондинка с восхитительной фигурой, она оченьнапоминала юную Синди. Джейн исполнилось девятнадцать, она окончила первый курсНью-Йоркского университета. – Из-за чего вы в такую рань ругаетесь? –поинтересовалась она, заметив на лице Оливии злое выражение. Синтия частовыясняла отношения со старшей дочерью, и именно Джейн всегда выступала в ролимиротворца. Зевнув, она забралась на материнскую кровать.

– Папа попал в аварию, – сообщила ей Оливия, амать тем временем сняла телефонную трубку, чтобы позвонить в авиакомпанию.

– С ним все в порядке? – Джейн не моглапредставить, что может быть иначе. Сестра чересчур чувствительная, она всегдавсе преувеличивает.

– Если бы! – срывающимся голосом произнесла Оливияи, обняв Джейн, зарыдала. – У него повреждены шея и позвоночник. Мамаговорит, что неизвестно, сможет ли он ходить. Папу только что прооперировали. Вего машину врезался автобус.

– О, черт! – воскликнула Джейн, прижимая к себестаршую сестру, – она ее всегда утешала. Джейн даже в раннем детстве быласпокойной и рассудительной, сама могла позаботиться и о себе, и о других. Онаунаследовала от Синди ее хладнокровие, но сейчас и она не смогла сдержать слез.

– Мама летит в Лондон, и я с ней собираюсь, –сквозь слезы сказала Оливия.

– Я тоже поеду, – заявила Джейн и мигом соскочилас кровати. – Мы обе летим с тобой, – сообщила она Синди, которая вэтот момент как раз заказывала билет.

– Вам лучше остаться, – зажав рукой трубку,проговорила мать. – Я позвоню, если вы понадобитесь.

– Или ты берешь нас с собой, или мы едем сами, –решительно произнесла Джейн, и Синтия поняла, что спорить бесполезно. По опытуона знала: Оливию еще можно отговорить, но Джейн, принявшая какое-то решение,становилась непоколебимой как скала. – Когда мы улетаем?

– Есть рейс в одиннадцать сорок, – ответила Синдии покорно заказала три места в бизнес-классе. Повесив трубку, она предупредиладевочек, что они должны выехать из дома в девять. На все сборы остается двачаса.

– Я приготовлю завтрак, – вызвалась Джейн. –Иди собирай вещи, – обратилась она к старшей сестре, все еще сидевшей накровати и плакавшей. – Как ты думаешь, папа выкарабкается? – тихоспросила Джейн у Синди, с трудом сохраняя спокойствие. Мать, достававшая изшкафа чемодан, обернулась и посмотрела на нее полным тревоги взглядом.