Элизабет сидела напротив него за столом.

В мягком теплом платье из зеленой шерсти и в желтом фартукеЭлизабет стояла у плиты и наливала в кружку чай. Не замечая вошедшего Яна, онапосмотрела на Тень, который с надеждой поглядывал на сковородку с остывающейветчиной.

– Ну, что ты думаешь о своем хозяине? – спросила ЭлизабетЛабрадора, подливая себе в чай молока. – Разве я не говорила тебе, что онкрасивый? Хотя,

– с улыбкой добавила она, наклоняясь к собаке, – должнапризнаться, я и сама забыла, что он так красив.

– Спасибо, – подал голос Ян, который наблюдал за ней сдивана.

Элизабет повернула голову, от резкого движения ее прическарассыпалась, и волосы золотым водопадом упали на плечи. Она встала, с улыбкойглядя на мужа, который являл сейчас образец полностью довольного жизньюмужчины: вытянув скрещенные ноги, он откинулся на спинку дивана и закинул рукиза голову, замшевая крестьянская рубаха и кофейные бриджи полностьюгармонировали с его раскованной позой.

– Ты похож на шотландского султана, – фыркнула Элизабет.

– Я и чувствую себя им. – Он с улыбкой принял из ее руккружку с кофе. – А завтрак не может немного подождать? – спросил он, неотпуская ее руку.

Элизабет кивнула.

– С час назад мне послышалось, что ты встаешь, и я заняласьзавтраком. Я собиралась нажарить еще ветчины, когда ты наконец спустился. Апочему ты не хочешь завтракать? – спросила она, подозревая, что он боится еестряпни.

– Потому что нам нужно кое-что обсудить.

Элизабет непроизвольно вздрогнула. Ночью она рассказала емувсе без утайки, начиная с того момента, как Роберт появился в Хэвенхёрсте. Но ктому времени, когда она закончила, она была уже так утомлена своим рассказом иего ласками, что провалилась в сон, не успев выслушать его объяснения. Видимо,он хотел сделать это сейчас, а ей совсем не хотелось испортить чудо ихпримирения, снова возвращаясь к прошлому.

– Мы оба были неправы, – тихо сказал Ян, заметив, какомрачилось ее лицо.

– И если будем избегать говорить об этом и притворяться, чтоничего не случилось, страх и недоверие навсегда останутся с нами. Они будутпреследовать нас каждый раз, когда случится что-нибудь необычное илинепонятное, и мы никогда не сможем доверять друг другу. Мы будем неверноистолковывать слова и поступки друг друга, старые раны начнут кровоточить, и вконце концов нам придется расстаться. Сегодня ночью ты объяснила мне своипоступки, теперь то же самое хочу сделать я.

– Откуда в тебе эта мудрость? – с улыбкой спросила Элизабет.

– Если бы я был мудрым, – сухо ответил он, – наша разлука незатянулась бы так надолго. И тем не менее, поняв, что ты нужна мне, я нескольконедель провел в размышлениях, как мы сможем жить дальше, если мне все-такиудастся тебя найти. И единственный путь, который я вижу, – это открыто и честнорассказать все друг другу.

Элизабет все еще колебалась – она не забыла, с какойненавистью Ян говорил с ней, когда она пришла к нему после своего выступления всуде. Она боялась, что, вспомнив о той боли, что она ему причинила, он сновавозненавидит ее.

Ян взял ее за руку и посадил рядом с собой. Она долгорасправляла юбку, разглаживая каждую складку, потом обреченно уставилась назапорошенный снегом подоконник. Ян молча наблюдал за ней, понимая, почему онанервнич??ет.

– Дай мне твою руку, любимая. Ты можешь спрашивать меня очем угодно, не опасаясь, что я рассержусь на тебя.

Убаюкивающие звуки его низкого голоса и тепло его руки, вкоторой покоилась ее ладонь, постепенно рассеяли ее страхи. Доверчиво подняв нанего глаза, Элизабет спросила:

– Почему ты не сказал мне, что Роберт пытался убить тебя надороге и что ты посадил его на свой корабль? Почему ты позволил мне думать, чтоон просто исчез?

Ян откинул голову на спинку дивана и на секунду закрылглаза, потом с сожалением проговорил:

– Я был уверен, что твой брат давно вернулся в Англию. Японятия не имел, что после его исчезновения ты осталась в Хэвенхёрсте совсемодна и что из-за меня ты стала отверженной. Я не знал, что у тебя нет родителейи нет денег. Все это я узнал от Дункана, когда ты уехала отсюда прошлой весной.Поверь мне, прошу тебя.

– Я верю, – искренне сказала Элизабет. – Люсинда набросиласьна Дункана и высказала ему все, после этого ты поехал за мной в Лондон. Об этоммы уже говорили перед тем, как пожениться. Но тогда ты уже знал, что Роберт невернулся, и все-таки ничего не сказал мне. Почему?

– А когда? – с горечью спросил Ян. – Когда я мог этосделать? Ты вспомни, как ты ко мне относилась, когда я примчался в Лондон,чтобы просить твоей руки.

Ты была почти уверена, что я сделал тебе предложение толькоиз жалости. Если бы я тогда рассказал о своей роли в исчезновении Роберта, тыбы окончательно в этом уверилась. К тому же тогда я тебе не очень-то нравился иты мне почти не доверяла, – напомнил он. – И если бы я признался, что похитилтвоего брата, ты отказалась бы от нашей «сделки», какие бы объяснения я ниприводил. Но была еще одна причина, по которой я ничего не сказал тебе, –сознался он. – Я так хотел, чтобы ты стала моей женой, что ради этого был готовпочти на все. Элизабет искоса глянула на него и обезоруживающе улыбнулась.

– А потом, почему ты не рассказал мне потом, когда уже знал,что я люблю тебя?

– Потом, – криво усмехнулся Ян. – Ты хочешь сказать, когда язаставил тебя полюбить меня? Ну, во-первых, мне не хотелось, чтобы ты измениласвое мнение обо мне в худшую сторону. А во-вторых, мы были так счастливы, что яжелал только продлить это счастье как можно дольше. И наконец, я просто незнал, в чем конкретно виноват, потому что мои сыщики так и не смогли выйти наслед

Роберта… да, – сказал он, заметив ее изумление, – я тоженанял детективов, почти одновременно с тобой. Видишь ли, его длительноеотсутствие могло означать только одно из двух – либо он опасается кредиторов,либо он погиб, возвращаясь на родину. Если бы выяснилось последнее, мнепришлось бы тебе признаться в своем преступлении.

– А если бы тебе так и не удалось ничего узнать, тыкогда-нибудь рассказал бы мне правду о его исчезновении?

Какое-то время Ян молчал, глядя на ее руку, которуюбессознательно поглаживал, потом поднял глаза и ответил:

– Да. Незадолго до того, как ты сбежала, я решил, что, еслив ближайшие полгода моим людям так и не удастся ничего выяснить, я расскажутебе то немногое, что мне известно.

– Я рада, что ты рассказал бы мне, – тихо сказала Элизабет.– Мне было бы неприятно думать, что ты мог бы обманывать меня вечно.