— Что, не можешь трубку найти? А вдруг это Макс? Сейчас тебепомогу!

По звуку шагов я догадался, что она шлепает в гостиную. Какужаленный сорвался с места и влетел в спальню. Старательно отворачиваясь отпокойной, нащупал брюки, достал телефон и стремительно направился в гостиную.Панически боялся, что Кристина увидит труп и ругал себя последними словами, чтодо сих пор не врезал в дверь спальни замок.

Как я ни спешил, но столкнулся-таки с Кристиной на пороге —ох и резвая у меня сестра. Для ее тридцати пяти даже слишком резвая. Правда,только тогда, когда дело касается ее Максика: лысого и пузатого шпендика. Комутолько понадобился такой?

— Что ты медлишь? — истерично взвизгнула Кристина, кивая насотовый.

— Сейчас, сейчас, — успокоил я сестру, выпихивая ее вгостиную и поспешно прижимая трубку к уху.

И снова услышал голос с отвратительной блатнецой:

— Ну че, козел? Попал? Или ты ще не понял?

— Кто вы? — закричал я, но в трубке уже раздавались гудки.

Кристина, затаив дыхание, стояла рядом. Покосившись на дверьспальни, я сказал:

— Это не Макс.

— А кто? — обиженно прошептала она.

— Не знаю. Ошиблись номером.

Мне было мучительно-больно видеть, как угас взгляд сестры.Так больно, что грязный блин ее лица не раздражал даже. Кристина растеряннозастыла, скосолапив ноги, жалкая, похожая на воробышка. Она успела снятьпиджак, юбку и блузку и стояла в одной комбинации. Сквозь тонкую тканьпросвечивались сползшие чулки, врезавшиеся в тело трусики и лифчик с упавшейбретелькой. Все не комильфо. Передо мной была не чванливая светская дама, а моясестрица, прелестная детка из далекой юности. Детка, слегка постаревшая. Мнебыло шестнадцать, а ей шесть. Я хватал ее на руки и подбрасывал в небо, а онаот восторга и страха визжала…

Как давно я не видел ее, свою детку. Пахнуло родным, давнозабытым.

— Кристя, — нежно попросил я, — иди на диван, поспи,малышка, а потом что-нибудь придумаем.

Лучше бы я ее не жалел.

— Ро-оби! — заскулила она, делая шаг ко мне и тычась мокройщекой в халат. — Ро-оби! Как больно-оо! Я ему отдала лучшие свои годы! Онброси-ил меня-яя! Мама еще не знае-еет! Я бою-юсь! Я так бою-юсь ей говорить!

Кристя была такая хрупенькая, маленькая, заморенная диетами…Мне стало стыдно, что я большой, но ничем не могу ей помочь.

— Маме мы не скажем, — успокоил я сестру. — Пока не скажем,а там, может, вы помиритесь.

Она потрясла головой:

— Не получится. У Макса баба, она беременная, а я так и несмогла родить ему сына.

“Никто не смог, наш род теперь совсем угаснет”, — подумал я,вспоминая генную диверсию, устроенную мне родной матушкой.

Раздавшийся внезапно звонок напугал нас: мы взвились, словноподдетые рогами черта.

— Кто это? Кто? — забормотала Кристина и тут же нашла ответ:— Это Макс! Беги! Скорей! Открой! Господи, в каком я виде!

Я устремился в прихожую, думая, что мой вид не лучше.Успокаивало только одно: Максу вряд ли есть до этого дело.

Заглянув в глазок, обмер: это была Заславская Мария.

Я вернулся к Кристине и виновато сообщил:

— Это не Макс, это Мария, жена Виктора.

— Мария? О, боже! — заметалась она. — Спрячь меня! Роби,спрячь! Заславская ни в коем случае не должна знать о моем горе!

— Никто не должен, — испугался я, хватая сестру за руку ипоспешно уводя ее в кабинет.

— Что мне делать? Что делать? — лихорадочно тараторилаКристина.

— Ничего, ложись на диван и спи, как собиралась. Заславскаяненадолго, — заверил я, открывая шкаф и пытаясь найти приличный костюм. Невстречать же Марию в халате.

Однако, все приличные костюмы были в спальне, куда идтисовсем не хотелось. Я слишком долго копался. Мария перестала звонить и началаколотить в дверь, сопровождая грохот громкими криками:

— Роберт! Открой! Я знаю, ты дома!

У Кристины нервы не выдержали.

— Роби, не копошись, иди ей открой, — зашипела она. — Ничегострашного, что ты в халате. Извинишься и переоденешься, она подождет.

Я счел совет сестры разумным и пошел открывать.

Увидев меня в халате, Мария смутилась:

— Роберт, я вытащила тебя из ванны? Извини. Я подумала…Боже, как глупо! Я барабанила, как… Но я так за тебя испугалась! Извини,извини.

— Ничего страшного, проходи в гостиную.

Она прошла, села на диван, на котором сидела Кристина, икаким-то странным глухим голосом сказала:

— Роберт, прости, но я все знаю.

— Знаешь?!!!

— Знаю, — трагично тряхнула головой Мария. — Это ужасно.

Я ухнул на дно ада.

— Все мое существо в шоке, — зловеще прошептала она.

Я затравленно глянул в сторону спальни, упал в кресло и,облизав пересохшие губы, выпалил:

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказала сама Светлана.

Я вздохнул с облегчением:

— Ах, вот ты о чем.

— А ты что подумал? — удивилась Мария.

— Какая разница, — ответил я, поднимаясь из кресла. —Позволишь мне переодеться? Ты такая нарядная. Как-то не удобно сидеть передтобой в этом дурацком халате.

Я с отвращением посмотрел на свои волосатые ноги. Она отмахнулась:

— Ерунда, Роберт, халат тебе очень к лицу, сиди.

Так не считая, я хотел возразить и уйти, но вдруг увиделразбросанные по ковру туфли Кристины и передумал. Совершенно очевидно, пока ябуду переодеваться, Мария заметит туфли и парализует меня вопросами. Зная еехватку, я поежился и предложил:

— Пойдем в столовую, покурим.

Она оторопела:

— Ты же не куришь.

— Уже начал.

— Ах, да, — согласилась она, — в твоем положение этопростительно. Но тогда уж лучше пойдем в кухню: там вытяжка.

Мы отправились в кухню. Мария присела, достала из сумочкимундштук и спросила:

— Ну? Где твои сигареты?

Я растерялся:

— Их нет.