Она очнулась и испуганно затараторила:

— По-быстрому не получится, их надо с мылом натягивать. Ой,Роб, давай я лучше спрячусь. Не хочу видеть отца. Они с матерью всегдаругаются, когда узнают, что я мешаю тебе работать и лезу со своими дурацкимипроблемами. Роб, умоляю, спрячь меня, спрячь!

Я вспылил:

— С какой стати я должен тебя прятать? Что за чушь? Хотьсама соображаешь, что говоришь? Подумаешь, отец ругает ее. Правильно делает…

Не слушая меня, Варвара схватила свои джинсы в охапку ипомчалась к спальне.

— Не-ет! — завопил я.

— Тогда в кабинет, — сказала она, и мое “нет” прозвучалочуть глуше.

— Ладно, пойду в столовую, — успокоила меня Варвара, послечего я лишь чудом не получил апоплексический удар.

— Иди в кухню, — приказал я, выталкивая ее из гостиной. — Иджинсы, джинсы надеть не забудь!

— Ладно, так и быть, только ради тебя, — недовольнопробубнила Варвара.

Отправляясь открывать Виктору, я уже радовался, что на мнемахровый халат. Он избавлял от лишних расспросов и объяснений. Виктор толькоглянул на мои волосатые ноги и сразу сделал заключение:

— Роб, я тебя из ванны извлек. Прости, дружище, не знал,прости…

— Да хватит тебе извиняться, — рассердился я. — Проходи вгостиную.

Однако, он не сразу прошел: остановился, потянул носомвоздух в прихожей и присвистнул:

— Неужели женские духи?

Я отмахнулся:

— Да брось ты, мылом, наверное, пахнет или моим новымсредством от пота.

— Вот и я думаю, откуда в твоей квартире взяться женскимдухам? Роб, знаешь о чем я жалею?

— О чем? — спросил я, настораживаясь.

— О том, что ты не кобель. Мужчина всегда должен иметьзапасной вариант, так легче переживаются невзгоды. Ты слишком правильный, Роб,слишком порядочный, слишком честный. Так нельзя, надо бы крепко теберазвлечься, — пожурил он меня, повторяя: — Очень жалею, что ты не кобель.

А вот я жалел лишь о том, что у меня такая маленькаяквартира: всего четыре комнаты. Если Заславский сейчас закричит “спрячь меня,спрячь!”, то хоть убейте, не знаю куда его прятать, разве в туалет. Или вванную.

— Ладно, не разглагольствуй, — буркнул я, увлекая друга вгостиную.

Заславский уселся на диван, где сидела Варвара, и,придирчиво оглядывая комнату, начал меня поучать:

— Роб, как ты живешь? Словно импотент… Хуже, словно монах.Один, всегда один. В твоей квартире даже не пахнет бабой. Светлана не зря оттебя ушла. От меня, Роб, бабы к другим не бегают.

Я вжал голову в плечи и покосился в сторону столовой,Заславский же, не замечая моего смущения, продолжил с самовлюбленным пафосом:

— А все потому, что я, Роб, знаю за какое место их надодержать, баб этих! Иной раз по пять-шесть штук одновременно держу. И все отменя без ума, ты же не смог совладать с одной Светланой. И не удивительно. Тыею пренебрегал, вспомни, вы месяцами не виделись. Наука наукой, но так нельзя.Прошу, дружище, встряхнись. Ты же с тоски помираешь.

— Да, помираю с тоски, — не очень уверенно подтвердил я. —Поэтому завтра поеду в деревню.

Заславский удивился:

— В деревню? Зачем?

— Чтобы одиночества своего не чувствовать. Там хоть птицымне будут петь. И займусь, наконец, по-настоящему наукой.

Он был потрясен:

— Роб! Неужели считаешь, что до этого занималсянедостаточно?

— Конференция показала, что да, недостаточно. Уеду в деревнюи вот тогда…

Заславский поерзал и озабоченно уставился на диван:

— Роб, а мы как же?

Он снова поерзал. “Черт, — подумал я, — туфли Кристи мешаютему. Я же запихнул их как раз между теми подушками, на которые он уселся”.

Заславский, между тем, продолжал переживать:

— Роб, неужели ты нас бросаешь?

— Вы и не заметите этого, — ответил я, гадая куда он клонит.— У вас у всех есть свои дела, вам наплевать на меня. Редко видимся. Почти невидимся совсем.

Вот спрашивается, Виктор, зачем ты заставил меня приобрестимобильный?

Он растерялся:

— Ну-у, Роб, что за вопрос…

— Пустая трата денег. Он мне не нужен, он месяцами молчит…

Едва я вымолвил это, как мобильный зазвонил. Заславскийусмехнулся, а я испуганно прижал трубку к уху и услышал категоричное:

— Роберт, сейчас же иди ко мне! И молчи! Ничего не говори!

— Кто это? — не сразу понял я. — Куда мне идти?

— В столовую, это я, Мария.

Виновато глянув на Заславского, я буркнул “секунду погоди” искрылся в столовой.

Мария рвала и метала.

— Какая дрянь! — прошипела она. — Я все слышала! Почему тыне выгнал эту сумасбродную девчонку, мою дочь? Ах, мать, оказывается, у неестаруха!

Видимо, это больше всего взбесило Марию.

— Зачем ты меня звала? — прошептал я, нервно озираясь надверь. — Пришел твой муж, он сидит в гостиной.

— Да знаю, потому и звала. Ты вот что, Роб, ты с нимпоаккуратней.

— В смысле?

— Ты же совсем как ребенок. Не дай бог, проболтаешься, а онне должен знать…

Я рассердился:

— Думаешь, не понимаю?

Она встала на цыпочки и с нежностью погладила меня поголове:

— Понимаешь, ты умный, ты все понимаешь, но зачастую ведешьсебя, как ребенок. Виктор хитрый, он в два счета расколет тебя. Я боюсь.Выпроводи его, сейчас же выпроводи.

— Но как я сделаю это, когда ты мешаешь мне?

Мария посмотрела на меня с мольбой:

— Роб, я твоя рабыня, помни об этом.

— Хорошо, — смягчился я, устремляясь в гостиную, — пойду,постараюсь спровадить твоего муженька.

Заславский встретил меня ехидной улыбочкой.

— Роб, страшно даже предположить, но я рискну: у тебя тамчто, женщина? — спросил он, кивая в сторону столовой.

Я разозлился и покраснел:

— Не болтай глупостей. Ты пришел шпионить?

Заславский поерзал на диване: