— Как — нет? А что же ты куришь?

— Все покурил.

Она сочувственно кивнула:

— Еще бы, в твоем положении. Но у меня тоже кончились.Видимо тебе придется сходить в магазин.

Такая перспектива не радовала. Оставлять Марию в квартире струпом и Кристиной? Нет! Только не это!

Я вдруг вспомнил, что сигареты могут быть у сестры, и обрадовался:

— Погоди, похоже кое-что осталось в кабинете.

— Могу сходить, — предложила Мария.

— Нет-нет, — испугался я и опрометью кинулся вон из кухни.

В гостиной я подобрал туфли, спрятал их между диваннымиподушками и только тогда отправился в кабинет. Просунув голову в дверную щель,я обнаружил, что Кристина не спит: лежит и смотрит в потолок безжизненнымвзглядом.

— Кристя, — прошептал я, — у тебя есть сигареты?

Она прошелестела:

— В сумочке, а тебе зачем? Неужели ты куришь?

— Нет, для Марии.

Пришлось лезть в сейф…

— Пожалуйста, побыстрей, — протягивая Кристине сумочку,попросил я.

— Ты что так нервничаешь? — удивилась она.

Я разозлился:

— А то не знаешь? Вдруг Заславская увяжется за мной? Вдругувидит тебя?

На самом деле я больше переживал, что она из женскоголюбопытства забредет в спальню. Вообще-то это абсурд: Мария прекрасновоспитана. Но по закону подлости и не такие чудеса приключаются.

Кристина наконец нашла сигареты.

— Вы будете долго шептаться? — спросила она.

— Только покурим и разойдемся, — заверил я и, выхвативпачку, умчался.

Лишь в кухне рассмотрел, что взял: как я забыл? Кристинакурит женские сигареты — очень редкие и дорогие. К моей досаде Мария этозаметила.

— Женские? — удивилась она и, усмехаясь, добавила: — Решил начатьс любимых сигарет Кристины?

С деланым равнодушием я отмахнулся:

— Какая разница.

— Хм. Считаешь, тебе это по карману?

— Не говори глупостей, я не беден. Во всяком случае уж насигареты найду. На любые.

Она примирительно усмехнулась:

— Не нервничай, Роберт, я пошутила.

Глянув на часы, я смущенно промямлил:

— Прости, Мария, но у меня…

— Да-да, сейчас уйду, — заверила она, закидывая ногу на ногуи поудобней устраиваясь в кресле для продолжительной беседы.

За бесконечные годы дружбы я изучил все ее повадки. Впрочем,дальнейшее показало, что не все.

— Роберт, — сказала она, пристально глядя мне в глаза иприкуривая от изящной золотой зажигалки. — Роберт, это все очень подло. Такоене должно происходить с тобой: ты слишком хороший. Это жестоко. Этонесправедливо.

Не зная, что сказать, я пожал плечами и присел к столу,глядя на клубы дыма. Они вытекали из ее сочных красивых губ и газовой пеленойскользили по бледной щеке, украшенной симпатичной бархатной родинкой. Этародинка мне очень нравилась, как и рысьи глаза Марии.

— Роберт, когда я узнала…

Вдруг она осеклась и, уставившись на сигарету, которую ябеспомощно крутил в руках, строго спросила:

— Ты почему не куришь?

— Нет огня. Куда-то пропала моя зажигался, — соврал я.

Мария дала мне прикурить от своей. Чтобы не разочаровыватьее, я затянулся и сильно закашлялся. Слезы брызнули из глаз, горло сдавилотисками…

А что еще могло со мной произойти? Курить я не умею. Мариявскочила и начала колотить меня по спине, окончательно лишая возможностисделать глоток воздуха.

Мне показалось, что смерть пришла: в глазах потемнело, язахрипел.

— Роберт! Роберт! — испугалась Мария. — Что с тобой, Роберт?Что с тобой?

В панике она полезла в холодильник, щедро оснащенныйлекарствами. (Светлана не зря старалась, хоть я ее и ругал). Мария нашлапузырек с нашатырем и, не тратя время на ватки, против всех правил сунула мнеего прямо под нос. Я дернулся, как ошпаренный, но задышал — нашатырьрасплескался.

— Так можно выжечь глаза, — вместо благодарности,рассердился я.

— Фу-у, — с облегчением вздохнула Мария, вытирая с полапролившийся нашатырный спирт своим кружевным платочком. — Как ты меня напугал.Тебе надо срочно менять положение. Нельзя жить одному. Без женщины тыпропадешь, — неожиданно заключила она.

Я был категорически не согласен: все зло от женщин. Если быСветлана три дня не собирала меня в дорогу, я подготовился бы к конференции ине выглядел там таким ослом. Во всяком случае, изучил бы темы докладов,присланные мне из Парижа накануне. Если бы она не изводила меня всю ночьсексом, я эти темы (на худой конец) прочел бы в дороге и не полез бы на кафедрудураком. Но в дороге я спал, изнуренный Светланой. И в результате позор.

Ха! Я пропаду без женщин! А моя мать? Имей она каплю терпения,в моей спальне сейчас не лежал бы труп. Я остался бы дома, а у матери осталсябы яд. Ей же захотелось поскорей получить подарки, и вот результат. БеднаяЛидия! Впрочем, и она не лучше других. В голове сплошной ветер. Кто ее просилхватать мой бокал?

Теперь я жив, но бесплоден. В прах разбилась моя мечта…

Ха! Я пропаду без женщин! Сколько бед у меня от них! Взятьхотя бы Кристю. Голова пухнет от проблем, которые ждут меня в связи с ееразводом…

Нет, к черту чужие проблемы! Завтра же уеду в деревню!

Но эти женщины и там достанут меня. Ха! Я, видите ли, безних пропаду! Так считает Мария. А чем мне она помогла? Пришла незваной,напугала, помешала, едва ли не силой заставила курить, а когда я, благодаря еенепоседливости, чуть не умер, сделала совершенно оскорбительное заключение: безженщин я пропаду. Взять бы да и высказать ей все, что думаю!

Разумеется, я промолчал. Говорила одна Мария.

— Роберт, зря хмуришься. Не сердись. Сердце кровьюобливается, не могу смотреть как ты пропадаешь.

Что?! Я пропадаю? С чего это она взяла?! Да жил бы не тужил,когда бы меньше ко мне приставали.

— Роберт! Почему ты молчишь? Хочу знать, как ты относишься кмоим словам. Надеюсь, ты понимаешь кто ты есть? — спросила Мария, ставя меня втупик.

Слава богу она сама дала ответ на свой странный вопрос:

— Роберт, ты гений! Гений! Но, как все великие, абсолютнобеспомощен в быту. Ты весь там, — она воздела руки и закатила глаза. — Ты вграндиозном, в высоком! Разве пристало тебе заниматься ничтожным? Ах, Роберт,дорогой, согласись, тебе нужна женская помощь, ласка, ненавязчивая забота.