— Один раз только пока что — я только недавно стал на северв дозоры ходить, — признался Артем.

— Но мне, правду сказать, и одного этого раза хватило. Досих пор кошмары мучают. Вот сегодня, например. А ведь сколько времени уже стого раза прошло!

— Кошмары, говоришь? И у тебя тоже? — нахмурился Хантер.

— Да, непохоже на случайность… И поживи я тут еще немного,пару месяцев, походи я в дозоры эти ваши регулярно, не исключено, что тожескисну… Нет, пацан… Ошибся твой отчим в одном. Не он это говорит. Не он таксчитает. Это они за него думают и они же за него говорят. Сдавайтесь, говорят,сопротивление бесполезно. А он у них рупором. И сам того, наверное, непонимает… Действительно, наверное, настраиваются, сволочи, и на психику давят..Вот дьявольщина! Скажи, Артем, — обратился он напрямую, по имени, и этосвидетельствовало о важности того, что он намеревался сказать.

— Есть у тебя секрет? Что-нибудь такое, что никому состанции ты бы не сказал, а постороннему человеку открыть сможешь?

— Н-ну… — замялся Артем и проницательному человеку этогобыло бы достаточно, чтобы понять, что такой секрет имеет место.

— И у меня есть секрет. Давай меняться. Нужно мне с кем-тосвоим секретом поделиться, но я хочу быть уверенным, что его не выболтают.Поэтому давай ты мне свой — и не чепуху какую-нибудь про девчонок своих, ачто-нибудь серьезное, что не должен больше никто услышать. И я тебе скажукое-что. Это для меня важно. Очень важно, понимаешь?

Артем колебался. Любопытство, конечно, разбирало, но боязнобыло свой секрет, тот самый, раскрыть этому человеку, который был не толькоЛичностью с большой буквы, интересным собеседником и человеком с полнойприключений жизнью, но, судя по всему, и хладнокровным убийцей, без малейшихколебаний устранявшим любые помехи на своем пути и выполнявшим свою работуметодично и без лишних эмоций. Можно ли довериться такому человеку? — старалсяпонять Артем.

Хантер ободряюще взглянул ему в глаза:

— Не бойся. Меня ты можешь не бояться. Гарантируюнеприкосновенность! — и он заговорщически подмигнул Артему.

Они подошли к гостевой палатке, на эту ночь отданную Хантерув полное распоряжение, но остались снаружи. Артем подумал в последний раз, ивсе же решился. Он набрал побольше воздуха и затем поспешно, на одном дыхании,выложил всю историю про поход на Ботанический Сад. Когда он остановился, Хантернекоторое время молчал, переваривая услышанное. Затем он хриплым голосоммедленно протянул: — Вообще говоря, тебя и твоих друзей за это следуетликвидировать, из воспитательных соображений. Но я по глупости гарантировалтебе неприкосновенность. На твоих друзей, она, впрочем, не распространяется…

Артемово сердце сжалось, и он почувствовал, как цепенеет отстраха тело и чуть не подгибаются ноги. Говорить он был не в состоянии, ипотому молча ждал продолжения обвинительной речи. Но его не последовало.

— Но ввиду возраста и общей безмозглости тебя и твоих боевыхтоварищей на момент происшествия, а также за давностью лет, вы помилованы.Живи, — и, чтобы поскорее вывести Артема из состояния прострации, Хантер ещераз, на этот раз ободряюще, подмигнул ему.

— Но! Учти, что от твоих соседей по станции пощады тебе небудет. Так что ты передал добровольно в мои руки мощное оружие против себясамого. А теперь послушай мой секрет…

И пока Артем раскаивался в своей болтливости инедальновидности, он продолжил: — Я на эту станцию через весь метрополитен незря шел. Я от своего не отступаюсь. Опасность должна быть устранена, как тыуже, наверное, сегодня не раз слышал. Должна. И она будет устранена любойценой. Я сделаю это. Твой отчим боится этого. Он медленно превращается в ихорудие, как я понимаю. Он и сам сопротивляется все неохотнее, и меня пытаетсяразубедить. Если история с грунтовыми водами — это правда, тогда вариант совзрывом туннеля, конечно, отменяется. Но твой рассказ мне кое-что прояснил.Если они впервые начали пробираться сюда после вашего похода, то они идут сБотанического Сада. Что-то там не то, должно быть, выращивали, в этомБотаническом Саду, если там такое зародилось… Да… Так вот. И значит, их можноблокировать там, ближе к поверхности. Без угрозы высвободить грунтовые воды. Ночерт знает, что происходит за вашим трехсотым метром. Там ваша властьзаканчивается. Начинается власть тьмы… Самая распространенная форма правленияна территории Московского Метрополитена. Я пойду туда. Об этом не должен знатьникто. Сухому скажешь, что я расспрашивал тебя об обстановке на станции, и этобудет правдой. Да тебе, пожалуй, и не придется ничего объяснять, если все будетхорошо, если я вернусь, я сам все объясню кому надо. Но может случиться так, —прервался он на секунду, внимательно посмотрев Артему в глаза, — что я невернусь. Будет взрыв или нет, если я не вернусь до завтрашнего утра, кто-тодолжен передать, что со мной случилось, и рассказать, что за дьявольщинатворится в ваших северных туннелях, моим товарищам. Всех своих прежних знакомыхна этой станции, включая твоего отчима, я сегодня видел. И я чувствую, я почтивижу, как маленький червячок сомнения и ужаса гложет мозг у всех тех, кто частоподвергается их воздействию. Я не могу положиться на людей с червивыми мозгами.Мне нужен здоровый человек, чей рассудок еще не штурмовали эти упыри. Мне нуженты. — Я? Но чем я могу вам помочь? — удивился Артем.

— Послушай меня. Если я не вернусь, ты должен будешь любойценой… Любой ценой, слышишь?! Попасть в Полис… В Город… И разыскать тамчеловека по кличке Мельник. Ему ты расскажешь всю историю. И вот еще… Я тебедам сейчас одну вещь, передай ему ее, чтобы он поверил, что это действительноот меня. Зайди на секунду! — и, сняв замок со входа, Хантер приподнял пологпалатки и пропустил Артема внутрь.

…Внутри палатки было тесно из-за огромного заплечногорюкзака защитного цвета и внушительных размеров баула, стоящего на полу. Молнияна нем была расстегнута, и в свете фонаря Артем разглядел мрачно отсвечивающийв недрах баула ствол какого-то солидного оружия, по всей видимости, армейскогоручного пулемета в разобранном состоянии. И прежде чем Хантер закрыл содержимоеот посторонних глаз, Артем успел заметить тускло-черные пулеметные диски,плотно уложенные рядом по одну сторону от оружия, и небольшие зеленыепротивопехотные гранаты — по другую.

Не делая никаких комментариев по поводу этого арсенала,Хантер открыл боковой карман баула, и извлек оттуда маленькую металлическуюкапсулу, изготовленную из автоматной гильзы, и с завинченной крышкой с тойстороны, где должна была находиться пуля.