Чайка маячит,

Сердце плачет

День за днем

Там, где белый дом,

Белый дом

Над холмом седым –

Серебро и дым,

Серебро и дым

Всегда.

Куда?

Куда

Они

Одни, одни, одни?

И Юж-Крагт выпил бокал до дна. Смысла стихов Сварог не уловил,но похоронно-упадническое их настроение очень ему не понравилось. Не с такимнастроением надо в воздух подниматься… Однако делать было нечего, и он осушилсвой бокал. Его примеру, чуть поколебавшись, последовал и Рошаль. Пресловутыйэнергин на вкус оказался сильно газированной шипучкой с легким травянымпривкусом. Не встает колом во рту, однако и без подобного удовольствия вполнеможно было бы и обойтись.

Когда они покинули палатку, лифт уже достиг стартовойплощадки.

– По местам, бескрылые! – зычно скомандовалавиатор Юж-Крагт и первым занял свое место – в носовой части аэропила, передпанелью управления, являющей собой лес рычагов. – Шлем и очки подсиденьем!

Через кабину от носа к хвосту тянулись тросы, на которыхбыли подвешены кресла для пилота и пассажиров. Пассажирских кресел было ажшесть, пустующие сейчас были сдвинуты назад до упора. «Ага, – сообразилСварог, – кресла закреплены не намертво, их можно передвигать. Значит,где-то имеется кнопка».

«Кнопки» в виде двух рычагов он обнаружил подподлокотниками. И быстро, без магической помощи, освоил управление простейшиммеханизмом, напоминающее управление инвалидной коляской: двигаешь правымрычагом – кресло ползет по тросам к хвосту, шуруешь левым рычагом – к носу.

– Эй, бескрылые, не балуй без команды! –прикрикнул авиатор. – Взлетим, тогда и будете кататься.

– Яволь, герой люфтваффе, – легко согласилсяСварог. Командир всегда прав, не так ли? – а у этой этажерки командиромбыл Юж-Крагт.

Хорошо, что у кресел предусмотрены опоры для ног,напоминающие ножные упоры зубоврачебных кресел, иначе высидеть весь полет,болтая ногами, было бы непросто.

Рошаль, страдальчески морщась от неприятных воспоминаний опрежних своих полетах, натянул шлем, подозрительно похожий на подшлемникистроителей, и нацепил очки, не менее подозрительно похожие на мотоциклистские.

– Даю отсчет! – прокричал пилот. – Три, два,один… Поехали!

Он освободил колеса от тормозных колодок, и машиназаскользила по платформе. Сердце ухнуло, когда аэропил клюнул носом – совсемкак в детстве, когда вагонетка американских горок срывалась вниз со стартовойплощадки и какой-то миг казалось, что – все, сейчас лететь, кувыркаясь ввоздухе, пока не хряснешься всеми костьми оземь. Но обходилось – вагонеткаблагополучно съезжала по деревянному желобу и мчалась, мчалась, набираяскорость, обгоняя ветер, заставляя мужиков жмуриться, а женщин визжать.Обошлось и сейчас. Колеса задребезжали по глубоким, фиксирующим их, как ногу влыжном креплении, желобкам. Ударила в лобовое стекло тугая воздушная струя,побежали слева-справа за окнами салона прощальные пейзажи острова…

Аэропил набирал ход. Машину мелко потряхивало, машинуноровило подкинуть ввысь, но специальной конструкции желобки крепко держаликолеса, не выпускали их из своего захвата.

Аэропил вошел в перигей пусковой эстакады, тело вдавило вкресло, как на учебной центрифуге. Впереди замаячил обрыв – трамплин взлетныхгорок обрывался аккурат над лазурными водами океана. Если что не так –допустим, магнето не включит моторы вовремя или пропеллеры не наберутдостаточную скорость, – то аппарат рухнет в воду… что, разумеется, гораздолучше, чем шандарахнуться клювом о землю, взрываясь и разлетаясь на обломки…Кто бы, как говорится, спорил. Сзади протяжно застонал Рошаль – вот уж кому несладкоприходится, так это мастеру старшему охранителю. Лицо верного сподвижника былобелее мела, но он старался держаться молодцом. Ничего, брат, терпи…

И еще раз рефлекторно екнуло сердечко, на сей раз в моментотрыва от «американских» стартовых горок. Но беды не вышло, никто никуда нерухнул. Наоборот – вышел полный летный ажур. В хвостовой части «ероплана»шкваркнуло, треснуло, полыхнуло ярко-голубым, потом загудел, оглушительнозастрекотал мотор, и пропеллер принялся набирать обороты. Образно выражаясь, аэропилрасправил крылья и устремился курсом на горизонт.

Торчать в центре салона, аки тополь в чистом поле, более неимело смысла, и Сварог, орудуя нужным рычагом, стал перемещать себя в носовуючасть. Рошаль счел за лучшее остаться на месте. Сварог же, скользя в кресле потросам, добрался до носового предела и занял позицию по правую руку от пилота.

– Красота! – авиатор кивнул на бегущий внизуокеан.

– Согласен! – громко сказал Сварог, перекрикиваягрохот винта, и сдвинул «консервные банки» очков на лоб. – Ничегоотвратительного пока не наблюдается.

– А вы молодцом держитесь, господин пассажир, другие,бывает, начинают блевать, еще от края не оторвавшись. Летать доводилось? –спросил Юж-Крагт – совсем таким же тоном, каким его спрашивал Гран-Тай насчетне доводилось ли плавать.

– Да так как-то… – ответил Сварог, и пилотуважительно кивнул.

– Так вот анекдот про балорцев! Поймали три балорцакарлика с золотой дудочкой. Ну, как обычно, тот и говорит им на чисто балорскомязыке: «Кто на этой дудочке сыграет мой любимый марш Сигга Близорукого…»

И пошло-поехало. Пилот сыпал анекдот за анекдотом, что твойпулемет, и очень скоро стало понятно, что балорцы служат здесь этаким местныманалогом чукчей. Но на том дело не закончилось. Исчерпав балорский запас,веселый авиатор перешел к похотливым и хитроумным женщинам, к мужьям, внезапновозвращающимся из дальних странствий, к любовникам в шкафу… Стало быть, впередивсенепременно ждут политические анекдоты, анекдоты про Каскад и – свежачок –про Иных. Как уже убедился Сварог, при всей разности миров, населяющих ихнародов, технической развитости и пестроте обычаев смеются люди, в общем-то,над одним и тем же.

Рассказчик травил анекдоты и сам же над ними хохотал; что ниговори, такой спутник как нельзя устраивал Сварога – весь как на ладони,никакого второго дна, в душу не лезет. Понятное дело, довольно скоро он начнеттяготить, но ведь можно и не вслушиваться в его неумолчную трескотню,относиться к ней как к шумовым помехам, сродни реву мотора…

Сварог и не вслушивался. Сварог, на всякий случай,приглядывался к рычагам и приборам, к манипуляциям авиатора Юж-Крагта – корпелнад ребусом «как управлять аэропилом». Сей ребус труднейшим не казался, все жтаки Сварог не новичок в пилотировании всяких воздухоплавательных вычуров, в томчисле и летающего антиквариата. Можно было и вовсе упростить себе задачу,подключив старушку-магию, но… ведь чем сложнее, тем интереснее, не правда ли? Ктому же некуда торопиться и нечем особо заниматься, не слушать же, в самом-тоделе, со всем вниманием развеселую историю про то, как однажды король СиггБлизорукий повстречал в лесу колдунью в овечьей шкуре!..