– Проклятье! – ворвался в мысли Сварога крик ужедалеко не веселого воздухоплавателя.

Сварог бросил взгляд на Юж-Крагта, на его побледневшее лицо,на выпученные глаза, на вытянутую руку, перевел взгляд на лобовое стекло иувидел белый дымный след, идущий от земли. Белая дуга на глазах удлинялась,устремляясь к аэропилу.

– Вверх!!! – заорал Сварог пилоту, уже, в общемпонимая, что все бесполезно, что этой «этажеркой» за оставшиеся секунды несманеврируешь.

Впрочем, авиатор все-таки попытался увернуться. Вжал ноги впедали скорости, схватился за рычаги подъема, потянул на себя до упора…

Но исправить уже ничего было нельзя.

Аэропил сотряс удар. Уши заложило от адского грохота. Сварогувидел, как за лобовым стеклом на небесном фоне проносится лист с загнутыми иизорванными краями, оставляя за собой угольно-черный шлейф, а спустя несколькомгновений сверху на их головы посыпалась темная, колкая крупа, что-тозабарабанило по крыше и стенам салона. Запахло горелым. Гул пропеллера стих,мотор издал несколько безнадежных чихов и заглох. И тут со всех сторон мерзкозахрустело, будто трескалась скорлупа гигантского ореха.

– А я думал, что все эти разговоры о секретныхразработках – брехня хлебнувших лишнего униаторов![3] Выходит,все-таки придумали, гады, противовоздушный снаряд! – прозвучал голосавиатора Крагта. – Ну и влипли…

А машину сильно накренило на правое крыло и потащило вниз.Победоносно завыл ветер, аэропил покинул слой облаков. В лобовом стеклезамелькали буро-зеленые разводы. Земля надвигалась со стремительнойнеотвратимостью.

– Сможешь выправить и спланировать? – быстроспросил Сварог.

– Куда там! – махнул рукой пилот. – Теперьтолько купол спасения…

– Чего? Парашют, что ли?..

Авиатор Крагт рывком выдвинул из-под панели управления ящик,достал из него большие кусачки.

– Шут или кто другой, не знаю… Купол спасения – он иесть купол спасения… Пристегивайтесь. Ремни на спинке и подлокотниках. Дапокрепче!..

«Накаркал, Уточкин долбаный…»

Юж-Крагт наклонился к педалям и перекусил сперва один трос,идущий за педалями поперек салона, потом другой.

Сварог, разумеется, помнил о том, что ему разбиться влепешку при падении с высоты не грозит, но ведь на его спутников магическаястраховка ларов не распространяется! И, если судьба певца-авиатора Сварогаволновала постольку поскольку, то совершенно невозможно потерять такимглупейшим образом верного соратника Гора Рошаля. Однако, судя по всему, этотпевец-авиатор видит выход из поганой ситуации. Какой-то купол спасения… Ладно.Упомянутые ремни Сварог нашел без труда. Не заняло много времени и разобраться,как их затягивать и застегивать. А вот бедному Рошалю приходится ох как тяжко…

– Пристегивайтесь, масграм, – сказал он, не глядяна соратника. – Похоже, у здешних воздухоплавателей предусмотрено что-товроде катапульты… Короче говоря, даст бог, не упадем, как утюги со шкафа.

– Как утюги не упадем… – напряженным голосомзаверил авиатор Крагт. Он ловко щелкал застежками, потом большими пальцамиоттянул застегнутые ремни, отпустил, добившись звучного шлепка, ипоинтересовался: – Готовы, бескрылые?..

– Готовы, орел ты наш нетонущий, – буркнул Сварог.

И авиатор, что есть мочи прокричав: «Давай,родимый!», – наклонился еще раз к панели управления и выдернул за круглыенабалдашники два длинных металлических штыря.

Сперва раздались звуки, похожие на хлопки сигнальных ракет,затем последовала серия оглушительных лязгов… А потом за лобовым стеклом промелькнуличасти внешней обшивки аэропила, уносясь к земле.

У-ух! Их закрутило и завертело. Загудели тросы, удерживающиесиденья, сами сиденья заходили ходуном, как лодки на штормовой волне. Низживота сжало, как при прыжках на батуте. В глазах мелькнуло небо с сизымиклочками облаков – катапульту развернуло, они теперь летели вниз головой. Илетели, что характерно, в свободном полете. Ремни вдавливались в тело, теловжимало в кресло, кресло протестующее скрипело…

Над головой раздался мощнейший хлопок, словно взорваласьбутылка шампанского. Челюсти клацнули, сердце раскидаем запрыгало на резинкахартерий, а в ушах зазвенело от прилива крови, когда катапульту подкинуло вверх,что твой футбольный мяч. И – развернуло нормальным для пассажиров образом.Да-с, господа, на троне сидючи, как-то забываешь о славном вэдэвэшном прошлом.А оно возьмет да и напомнит о себе. По голове дубиной. Дескать – не забывай,соколик, кто есть на самом деле…

На этом свободное падение, слава Аллаху и прочимнебодержцам, окончилось. Начался плавный спуск.

Отдышавшись и проморгавшись, Сварог увидел за лобовымстеклом край огромаднейшего белого купола. На память сразу пришли парашюты, накоторых сбрасывали из десантных самолетов танки – так вот этот купол спасениябыл разика в два пошире танкового парашюта.

Сварог покосился на Рошаля и тут же отвел взгляд. Наохранителя больно было смотреть. А что поделать? Нечего. Так что – потерпи,старина. Еще немного, еще чуть-чуть…

Спускаемый аппарат, он же – спасательная капсула, он же –бывший пассажирский салон аэропила с примастяченной к нему кабиной вполнеплавно и в согласии с законами аэродинамики опускался к земле. Впрочем, гораздобыстрее спуска по вертикали происходило их движение по горизонтали: парашютпопал в воздушный поток, и этот своего рода небесный Гольфстрим повлек добычуодному ему ведомым течением. Через те же, что и прежде, иллюминаторы и лобовоестекло они могли созерцать увлекательное полетное кино – всякие там леса, поляи деревеньки. При этом гадая, где и на кого повезет шлепнуться.

– Спуском управлять можно? – без всякой надеждыспросил Сварог.

– Хрена! – зло оскалился аэронавт. – Будемдрейфовать, отдавшись стихиям. Мы сейчас в таком же положении, в каком оказалсякороль Сигг в балорском плену. Не знаете этот анекдот?..

– Кто нас подбил? – перебил Сварог.

– Каскад, кто ж еще… Ума не приложу, как они доперли,что это несанкционированный полет, все разрешающие знаки на месте, высотаофициальная, курс легальнейший…

Впереди показались пока туманные, но с каждой минутой полетастановившиеся все более четкими очертания большого города. Очень большого.

– Ого! Несет прямо на столицу! На Вардрон!

Предместья закончились. А город начался не с врат, не сгородской зубчатой стены и не с одноэтажных домиков, а с серого пояса ширинойбольше чем в лигу, охватывающего, похоже, весь город по периметру. Это был поясветряных двигателей. Неутомимо вращались, перемалывая ветер, тысячи широкихлопастей на десятках тысяч ветряков. Впечатляло.