Раздался истошный вопль. «Чёрные куртки» сначала шарахнулисьот зияющей дыры, потом сгрудились вокруг неё. Маса привстал на цыпочки,посмотрел через чьё-то плечо вниз. Увидел пронзённое острыми кольями, ещёдёргающееся тело.

– Еле удержался, на самом краешке! – дрожащимголосом говорил уцелевший из первого ряда. – Амулет спас! Амулет богиниКаннон!

Остальные угрюмо молчали.

– Построиться! – рявкнул командир.

Обходя страшную яму, из которой ещё доносились стоны, сталиподниматься на крыльцо. Обладатель чудесного амулета вытянул вперёд руку скинжалом, голову вжал в плечи. Миновал первую ступеньку, вторую, третью.Пугливо шагнул на террасу, и в тот же миг из толстого бруса, окаймлявшегонавес, выпал изрядный кусок. Глухо шмякнул стоящего по темени – тот без крикарухнул лицом вниз. Из раскрывшейся ладони выскользнул амулет в крошечномпарчовом мешочке. Богиня Каннон хороша для женщин и для мирных занятий, подумалМаса. Для мужских дел лучше подходит амулет божества Фудо.

– Ну, что застыли? – крикнул Монах. – Вперёд!

Бесстрашно взбежал на террасу, но дальше не сунулся, поманилрукой:

– Давай, давай! Не трусить!

– Кто трусит? – пробурчал здоровенный детина,протискиваясь вперёд. Маса посторонился, давая храбрецу дорогу. – Ну-ка,пропустите!

Рванул входную дверь. Маса болезненно скривился, но ничегоужасного не произошло.

– Молодец, Сабуро, – похвалил смельчакакомандир. – А обувь снимать не нужно, не в гости пришёл.

Открылся хорошо знакомый Масе коридор: три двери справа, трислева, в конце ещё одна – за ней мостик в пустоту.

Увалень Сабуро топнул ногой по полу – опять ничего.Переступил через порог, остановился, почесал затылок.

– Куда сначала-то?

– Давай направо, – велел Монах, тоже входя вкоридор. Следом, теснясь, полезли остальные.

Перед тем, как войти, Маса оглянулся – к крыльцу выстроилсядлинный хвост из «чёрных курток», в багровом свете факелов поблёскивалиобнажённые клинки. Змея, засунувшая голову в пасть тигра, подумал фандоринскийвассал и передёрнулся. Конечно, он всей душой за тигра, но сам-то являет собойчешуйку на теле змеи…

– Пошёл! – подтолкнул командир доблестного (аможет, просто туповатого) Сабуро.

Тот открыл дверь первой комнаты справа, ступил внутрь. Вертябашкой, сделал шаг, другой. Когда его нога коснулась второго татами, в стенечто-то звякнуло. Из коридора Масе было не видно, что там произошло, но Сабуроудивлённо ойкнул, схватился руками за грудь и перегнулся пополам.

– Стрела, – прохрипел он, оборачиваясь.

В самом деле – из середины груди у него торчал металлическийштырь.

Монах прицелился револьвером в стену, но стрелять не стал.

– Самострел, – пробормотал он. – Пружина подполом…

Сабуро кивнул, словно полностью удовлетворённый этимобъяснением, по-детски всхлипнул и завалился на бок.

Перешагнув через умирающего, командир быстро простучалрукояткой стены, но ничего не обнаружил.

– Дальше! – крикнул он. – Эй, ты! Да-да, ты!Пошёл!

Боец в капюшоне, на которого он показал, помедлил всегосекунду и подошёл к следующей двери. Из-под маски доносилось приглушённое бормотание.

– Доверяюсь будде Амида, доверяюсь будде Амида… –разобрал Маса священное заклинание тех, кто верит в Путь Чистой Земли.

Молитва была хорошая, в самый раз для грешной души, алкающейпрощения и спасения. Поразительнее же всего то, что в комнате, куда предстояловойти последователю будды Амида, на стене висел свиток с изречением великогоСинрана [48]: «Даже хороший человек может возродиться в ЧистойЗемле, а уж дурной тем более». Какое удивительное совпадение! Может быть,свиток распознает своего и спасёт?

Не спас.

Комнату молящийся пересёк без приключений. Прочитализречение, почтительно поклонился. Но тут Монах приказал:

– Сними свиток! Посмотри, не спрятано ли за нимкакого-нибудь рычага!

Рычага за свитком не оказалось, но, шаря по стене рукой,бедняга оцарапал руку о невидимый гвоздь. Вскрикнул, лизнул языком кровоточащуюладонь, а минуту спустя уже корчился на полу – гвоздь оказался смазан ядом.

За третьей дверью была молельня. Ну-ка, чем угоститпришельцев она? Держась не слишком близко к Монаху (чтоб не вызвал), но и неслишком далеко (иначе ничего не увидишь), Маса вытянул шею.

– Ну, кто следующий? – позвал командир и, недождавшись добровольцев, схватил за шиворот первого подвернувшегося, выпихнулвперёд. – Смелей!

Весь дрожа, боец открыл дверь. Увидев алтарь с горящейсвечкой, поклонился. Войти в обуви не посмел – это было бы кощунством. Скинулсоломенные дзори, шагнул вперёд – и запрыгал на одной ноге, обхватив рукамиступню.

– Шипы! – ахнул Монах.

Ворвался в комнату (сам-то он был в крепких гайдзинскихсапогах), выволок раненого в коридор, но несчастный уже сипел, закатывал глазапод лоб.

Стены в молельне командир простучал сам. Рычагов и тайныхпружин не нашёл.

Выйдя в коридор, крикнул:

– Осталось всего четыре двери! Одна из них приведёт наск Тамбе! Может быть, именно эта! – Он показал на дверь, замыкающуюпроход. – Цурумаки-доно обещал награду тому, кто первым войдёт в норустарого волка! Кому хочется получить звание десятника и тысячу иен впридачу?

Желающих не нашлось. По коридору будто прошла незримаяграница: в дальней его части было просторно, там стоял командир,один-одинёшенек; зато в ближней, теснясь, жалась целая толпа человек впятнадцать, да ещё с крыльца напирали.

– Эх вы, трусливые ящерицы! Обойдусь без вас!

Монах толкнул дверь в сторону, выставив вперёд руку сревольвером. Увидев черноту, отшатнулся, но сразу же взял себя в руки.

Засмеялся:

– Глядите, чего вы испугались! Пустоты! Ну, остаётсятолько три двери! Кто-нибудь хочет попытать удачу? Нет? Ладно…

Открыл дальнюю дверь слева. Входить не спешил. Сначалаприсел на корточки, махнул рукой, чтоб поднесли лампу. Осмотрел пол. Ударилкулаком по татами, только потом наступил. Так же сделал ещё один шаг.

– Палку!

Ему протянули бамбуковый шест.