И догадался сам: бросились в дом. Ещё бы! Командир убит, главныйниндзя превратился в ястреба. Если б не видел собственными глазами, нипочём быне поверил.

Оцепления не было, да что толку? Прыгать вниз – ногипереломаешь, тут кэна [50] четыре.

Но Мидори-сан взмахнула рукой перед самым коньком крыши, ипустота тихонько зазвенела. От дома в темноту был протянут тонкий прозрачныйканат. Сняв пояс, Мидори-сан перекинула его через канат, завязала узлом,показала господину, как продеть локти. Но сама обошлась без лямки – простовзялась руками, оттолкнулась и одним махом пронеслась над поляной. Господинтоже медлить не стал: покрепче взялся за пояс, и улетел, только зашелестело ввоздухе.

Настала очередь Масы. Тансин в секунду приготовил ему лямку,подтолкнул в спину.

Нестись через пространство, над освещённой поляной, надпылающими огнями оказалось жутко, но приятно. Маса едва сдержался, чтобы невзвизгнуть от восторга.

Правда, закончился полет не лучшим образом. Из темнотынавстречу вылетел ствол сосны, и, если б господин не подхватил своего слугу наруки, Маса расшибся бы в лепёшку. И так-то стукнулся лбом – искры полетели.

К стволу была приделана маленькая деревянная площадка,спускаться с неё пришлось, нащупывая ногой сучки.

Лишь спрыгнув на землю, Маса увидел, что Тансин остался накрыше – отсюда, с другого конца поляны было видно его чёрный силуэт.

Блеснула сталь, что-то зашуршало в воздухе. Мидори-санподобрала и потянула к себе прозрачную верёвку.

– Зачем он перерезал канат? – воскликнул Маса.

– Залезут на крышу, увидят верёвку, догадаются, –коротко ответила госпожа. – А Тансин спрыгнет.

Только договорила – на крышу снизу полезли люди, много.Увидели застывшего на самом краю синоби, загалдели, бросились к нему.

Однако Тансин съёжился, подпрыгнул, перевернулся в воздухе имгновение спустя был внизу. Мячиком перекатился по земле. Вскочил на ноги.

Но к нему уже бежали и из дома.

– Быстрей! Быстрей! – зашептал Маса, сжимаякулаки.

Ниндзя в несколько скачков достиг середины поляны, но в лесбежать не стал – остановился.

Не хочет наводить преследователей на нас, догадался Маса.

Тансин выдернул из земли факел, потом второй и ринулсянавстречу врагам. «Чёрные куртки» отпрянули от двух бешено крутящихся языковпламени, но тут же снова сомкнулись вокруг синоби.

Вот на ком-то вспыхнула одежда, ещё один с воем отбежал всторону, пытаясь сбить огонь с горящих волос. Пламя металось над толпой,жалило, рассыпало искры.

Нужно было скорей уносить отсюда ноги, а Маса всё смотрел,как красиво умирает Тансин. Огненная смерть в обрамлении сверкающих клинков –разве может быть что-нибудь прекрасней?

Господин тянул Мидори-сан в чащу, показывал в сторонурасщелины – должно быть, к подъёмнику.

Пришлось объяснить дочери человека-птицы, что черезподземный ход уйти не получится. Монах наверняка оставил на дне расщелины часовых– те не дадут спуститься, застрелят.

– Лучше отсидеться здесь, в лесу, – закончил Маса.Но Мидори-сан с ним не согласилась:

– Нет. «Чёрные куртки упустили отца и теперь во что быто ни стало должны найти твоего господина. Без его головы они не посмеют явитьсяк Дону. Закончат искать в доме – снова станут прочёсывать лес.

– Что же делать?

Госпожа хотела ответить, но тут в важный разговор не ковремени встрял господин.

Утянул Масу в сторону, сказал на своём ломаном японском:

– Мидори-сан уводить. Ты. Поручать. Я здесь.

Ещё чего! Маса и слушать не стал. Буркнул:

– Как это я её уведу? Я не Тамба, по небу летать неумею.

Для наглядности помахал руками, как крыльями, но господин,конечно, не понял. Разве ему, безъязыкому, что-нибудь втолкуешь?

«Чёрные куртки» сгрудились у тела Тансина, шумели, о чем-тоспорили. Многие из них убиты, в том числе и командир, но осталось ещё больше.Тридцать человек? Сорок?

С устным счётом у Масы всегда было хорошо, и он принялсясчитать.

У господина в маленьком револьвере семь пуль. Он, Маса,может убить троих. Если повезёт – четверых. Мидори-сан – ниндзя, она, наверное,уложит десятерых.

Сколько это получается?

Досчитать помешала Мидори-сан.

– Ждите здесь, – сказала она. – Отец за вамивернётся.

– Разве вы, госпожа, уходите?

Не ответила – повернулась к господину.

Он тоже что-то спросил напряжённым, срывающимся голосом.

Она и ему не ответила. Во всяком случае, словами.

Погладила его по щеке, потом по шее. Нашла время длянежностей! Все-таки баба есть баба, даже если ниндзя.

Рука Мидори-сан скользнула господину на затылок, белыепальцы вдруг плотно сжались – круглые гайдзинские глаза от изумления сделалисьещё круглей. Господин осел на землю, привалился спиной к стволу.

Убила! Проклятая ведьма его убила!

Зарычав, Маса нанёс предательнице смертельный удар кубиори,который должен был разорвать её подлое горло, но сильная рука перехватила егозапястье.

– Он жив, – быстро сказала женщина-синоби. –Просто не может двигаться.

– Зачем?! – просипел Маса, морщась от боли. Ну ихватка!

– Он не позволил бы мне сделать то, что нужно.

– А что нужно?

Она выпустила его, поняв, что будет выслушана.

– Войти в дом. Спуститься в подвал. Там в тайникебочонок чёрного пороха. Заряд рассчитан так, чтобы дом сложился внутрь,раздавив всех, кто в нем находится.

Маса на миг задумался.

– Но как вы попадёте в дом?

– Через час силы к нему вернутся, – сказалаМидори-сан вместо ответа. – Будь с ним.

Потом наклонилась к господину, прошептала ему что-топо-гайдзински.

И всё – вышла на поляну, лёгкой походкой направилась к дому.

Её заметили не сразу, а когда увидели фигуру в чёрном,облегающем наряде ниндзя, всполошились.

Мидори-сан подняла пустые руки, крикнула:

– Господин Цурумаки меня знает! Я – дочь Тамбы! Япокажу вам его тайник!