— Нет, я пришел тебе сказать… Роб, только не падай в обмороки не суетись… Черт, да что там у тебя торчит? Зад мой уже не выдерживает!

Он сунул руку между подушками и вытащил туфли Кристины.

— Ха! Роб, и еще будешь мне говорить, что у тебя здесь нетженщины? — подмигивая, воскликнул Заславский. — Ну ты, оказывается, и фрукт!

Я испуганно покосился на дверь столовой и взмолился:

— Тише, не кричи. Там женщины нет…

И в этот момент из кабинета раздался вопль Кристины:

— Роби! Роби! Ты где?

— Так женщина там? — Заславский изумленно глянул в сторонукабинета.

— Нет, — попытался возразить я.

— Но голос-то женский, я не оглох.

— Виктор, это совсем не то, что ты думаешь, — началоправдываться я.

Он с пониманием усмехнулся:

— Да ладно, дружище, иди, она зовет. Если бы знал, что такоедело, то к тебе и не сунулся бы.

— Виктор, уверяю, ты ошибаешься…

— Еще бы, — осклабился он, — теперь вижу и сам как ошибался:оказывается ты кобель, только подпольный. А я, дурак, еще пытался тебя учить.Ученого учить, только время даром тратить. Ну, беги-беги, не заставляй даму ждать.

Я помчался к Кристине. Пока я (одного за другим) принималгостей, она, похоже, неплохо выспалась и, проснувшись, удивилась, что нет рядомменя.

— Роби, куда ты пропал? Мне так плохо одной, — напустиласьна меня Кристина.

Я показал ей кулак и зло прошептал:

— Что ты вопишь? У меня Виктор!

— А-аа! — испугалась она и тут же меня успокоила: — Ничегострашного, скажешь, что у тебя женщина.

— Какая женщина?

— Любовница, скажешь. Ты холостяк, можешь себе позволить.Виктор только похвалит за это.

— Конечно скажу, уже сказал, и он уже похвалил, но прошутебя больше меня не беспокоить. Сиди тише мыши. Когда гостей провожу, сам придук тебе.

Глаза Кристины расширились:

— Каких гостей? Их что, много? Кто там еще? Кто?

— Оставь, пожалуйста, меня в покое, — отмахнулся я и пошел вгостиную.

На этот раз Заславский давился от смеха.

— В чем дело? — свирепо поинтересовался я.

— Прости, дружище, это не мое дело, но, по-моему, та, чтосидит в столовой… Ха-ха, она скребется. Оттуда только что доносился скрип.Может она спешит к мужу? Ты бы выпустил ее…

Спина моя взмокла от страха; я взорвался:

— Там нет никого! Там никого нет!

— Что ты злишься? Сразу это понял, — успокоил меняЗаславский, очень похабно ухмыляясь.

— Понял? Да? Тогда может скажешь зачем пришел?

— Скажу и охотно… Впрочем… — Он замялся: — Роб, почему тыстоишь? Присядь, лучше присядь. Неровен час упадешь от моего сообщения.

Мне бы насторожиться, но я был слишком обеспокоен своимиженщинами, рассованными по комнатам. Больше всего я боялся за Варвару и Марию.Вдруг они сочтут ненадежным свое убежище и захотят перепрятаться? Самаяподходящая для этого комната — спальня. Там есть балкон, громадный платянойшкаф и чуланчик…

И труп!

Труп!!!

Если Варя или Мария… Мария уже скребется…

Катастрофа!

Если кто-то из них решит поменять дислокацию, — я пропал.Представляю какой здесь поднимется крик. Заславский прибежит обязательно и увидиттруп. Все увидят. Даже Кристя.

Катастрофа!

Труп, между прочим, женский. Заславский умрет от зависти. Ужон-то, сексуальный маньяк, подумает, что я ее до смерти… Безусловно, Заславскийумрет от зависти, а я от стыда.

С этими мыслями я присел в кресло, но устроился такимобразом, чтобы, беседуя с Виктором, контролировать дверь. Я нарочно оставил ееоткрытой, чтобы видеть все двери своей квартиры, отражающиеся в зеркале,висящем над диваном. Таким образом я глядел на друга, а видел и его и то, чтотворится в коридоре. Заславский видел только меня и не переставал дивиться.

— Роб! Ну, Роб, ты даешь! Это надо же, не зря говорят: втихом омуте черти водятся. Вот у кого надо учиться! Даже не знаю теперь кактебе и сказать с чем пришел. Тут такое дело…

Он снова замялся и хлопнул себя по колену кулаком:

— Ах, черт! Я тебе завидую! Как хорошо, когда живешь один. Ипосле этого всего ты еще жалуешься на свое одиночество? Скука заела тебя?

К ужасу моему из кухни донесся громкий чих Варвары. Можнобыло бы его не заметить, но, как назло, она чихнула еще и еще раз. Заславскийсначала окаменел, а потом восторженно закричал:

— Так и там кто-то есть?!!!

И следом зазвонил мобильный. Взвившись, словно ужаленный, ярухнул обратно в кресло и дрожащей рукой прижал трубку к уху. Это была Варвара:

— Роб, прости, я держалась из последних сил. Что нашло наменя, сама не знаю: чихаю и чихаю. Это нервное. Он услышал?

— И не только он, — ответил я.

— А кто еще? — пугаясь, спросила Варвара, но я ей не сталотвечать.

Пожалел Заславского. Он, презрев приличия, сидел с вытянутойшеей. Как гусак. Я положил мобильный в карман халата и беспомощно развелруками, не находя объяснений.

— Молчи, Роб, молчи, — поощрил мой жест Заславский. — Тынастоящий мужик. Уважаю. В том же духе и продолжай, но…

Я, наконец, насторожился:

— Что — но?

Заславский озадаченно поскреб в затылке.

— Черт, даже не знаю как поступить, — с виноватым видомпризнался он. — Не свалял ли я дурака? Кстати, сколько ей лет?

— Кого ты имеешь ввиду? — попытался удивиться я.

Заславский на секунду растерялся: и в самом деле, кого?Выбор большой.

Он решил начать по порядку:

— Да хотя бы ту, что в кабинете. Сколько ей лет?

Здесь я честно признался:

— Тридцать пять.

— Ах, ты черт возьми! — одобрил Заславский. — Блондинка?

Я задумался: Кристина красила волосы едва ли не каждый день.Если присовокупить сюда же ее многочисленные парики, то действительно есть надчем задуматься.

Не найдя ответа, я раздраженно отмахнулся: