— Ты будешь наблюдать за экспериментом? — спрашивает Чингизпосле паузы.

— Буду.

— Мы тоже, — кивает Чингиз. — Над Антоном экспериментовпроводить не собираются. Сегодня назначены лишь три подопытных кролика.

Да, в недрах правительственного сервера Чингиз себячувствует как дома. Но я не возмущаюсь, а задаю вопрос:

— И кто они?

— Их тебе демонстрировали. Убийца, который хочет приручитьлисёнка. Водитель, совершивший наезд. И ещё один убийца, запертый в пустомгороде.

— Ты даже знаешь, что с ними сделают? — спрашиваю я.

— Знаю. Лисёнок умрёт. Под колёса грузовика снова попадутдвое детей. Убийца найдёт умирающую женщину.

— Я их всех видела… — с удивлением говорю я. — Всех троих…

— Наверное, подполковник хочет сделать приятный сюрприз. —«Стандартный программист» улыбается жёсткой улыбкой Чингиза. И я вдруг понимаю— он тоже готовит свои сюрпризы. Что бы ни говорили я или тот здравомыслящийсупердайвер, но Чингиз из тех людей, которых невозможно остановить. Даже еслион согласится, что глубина сама примет решение, это его не смутит.

Он просто объявит себя глубиной.

И будет решать за всех.

— Я вас покину, господа, — произношу я и встаю. Паренёк вразговор так и не встревал — забавляется в углу комнаты со старой головоломкой,«кубиком Рубика». Антон Стеков печально смотрит на меня, временами беззвучновздыхая. Ну а Чингиз в теле «стандартного программиста» — всего лишь говорящаякукла. — Антон, только один вопрос…

— Да? — скорбно спрашивает Стеков.

— Какого чёрта вы на всё это пошли? Нет, я понимаю, высокиепринципы, антигосударственные настроения, ваша натура анархиста… я прочиталаличное дело. Но на полгода сесть в тюрьму! Зачем вам это?

Вопрос попадает в точку. Стеков начинает мяться,оглядывается на своих товарищей и даже словно бы немного краснеет.

— За вами ещё что-то тянется? — спрашиваю я в лоб. — От чеговы прячетесь в тюрьме? Другое преступление или бандиты…

— О Господи, ну что за настырная женщина! — громко вопрошаетСтеков. — Вот почему!

И он щиплет себя за могучее брюхо.

Ничего не понимаю, стою и растерянно взираю на смущённого, аоттого шумного и немного агрессивного хакера.

— Распустился я в последнее время! — с горечью сообщаетСтеков. — Пузо отрастил, мотоцикл под задницей трещит, девушки в лицо смеются.Ты бы раньше меня видела, детка, я же стройный был, как молодой тополёк! Ну нету меня лишней силы воли, как выпью пива, так сразу аппетит разбирает.Пятнадцать килограммов за год набрал. Даже к врачу пошёл, а тот говорит:полгода строгой диеты… разве ж я выдержу! А тут такая халява: питание строго поминимальным нормам, между едой куска не перехватишь, о пиве и вовсе забудь…

— Ну ты и крейзи! — радостно орёт «сын стандартногопрограммиста».

А Чингиз — тот и вовсе замирает в остолбенении.

Никогда не поверю!

Сесть в тюрьму, чтобы сбросить лишний вес!

— До чего дошло, книги про целлюлит стал читать, калориисъеденные на калькуляторе высчитывал, из бани не вылезал, — продолжаетубиваться Стеков. — Пробежки по утрам, прогулки перед сном… только аппетитнагуливал…

Тихо-тихо я пячусь к выходу.

Пожалуй, Антон Стеков и впрямь настолько нестандартныйчеловек, что мог бы сесть на государственную диету…

А если и нет — то он не упустит случая поиздеваться надсвоими тюремщиками, высказывая такую версию.

— Психи! — только и говорю я, выскакивая из «внутреннейМонголии» Антона Стекова.

И запоздало понимаю, что выдала реакцию, достойнуюшестнадцатилетнего оболтуса.

Сумасшедший дом. Нет, все мы, проводящие в глубине десяткичасов, немного спятили. Но эта троица — совсем уж крайний случай!

Охранник моим пребыванием в камере Стекова не интересуется.Либо не знает, что на самом деле там творится, либо получил инструкции невмешиваться. В кабинет Томилина я возвращаюсь за полчаса до назначенного срока.

Почему-то подсознательно я ожидаю увидеть там новые лица.Каких-нибудь высоких чинов, с натужной улыбкой напяливших шлем перед входом вглубину и теперь ведущих себя будто дети на конфетной фабрике.

Но Томилин один. Всё-таки дело слишком скользкое, чтобывышестоящие лица рискнули присутствовать. Попахивает от происходящегоэкспериментами на людях, ох как попахивает.

— Садитесь, Карина. — С прежней любезностью подполковникулыбается мне. Герани на столе уже нет, намёки кончились. — Как ваша экскурсия?

Видел ли он то, что происходило в камере Стекова?

Если хотел, то видел.

Значит, исходить надо именно из этого.

— Более чем полезная, — говорю я, и Томилин на мгновение хмурится.Пускай покрутит в голове разговор, попытается понять, что же менязаинтересовало. — Скажите, а что следует предпринять персоналу тюрьмы,обнаружив проникновение в тюрьму?

— Запросить пост охраны, — мгновенно реагирует подполковник.— Если следов проникновения не обнаружено, то на любых возможных посетителей нестоит обращать внимание. Даже если заключённый будет заниматься сексом сМэрилин Монро или беседовать на философские темы с Чебурашкой. Кто знает, чтотам напридумывали психологи в зонах катарсиса?

Всё понятно. Чингиз и Антон — жертвы собственнойквалифицированности. Пока стандартные охранные системы их проникновения незамечают, Томилин может сколько угодно игнорировать неудобных визитёров.

Другое интересно: что он сделает, если хакер и дайвер учинятв тюрьме самый настоящий виртуальный бунт? Уж не это ли замыслил Чингиз вкачестве собственного «сюрприза»?

Но это уже слишком серьёзный шаг. За такое шестью месяцамине отделаться. И как бы меня ни раздражало их упрямство, но я мысленно молю ихне делать таких глупостей.

Полковник куда-то звонит, и через минуту в кабинет входитмолодой человек в грязноватом белом халате поверх штатской одежды. Кто-то изпсихологов? Или другой вольнонаёмный сотрудник? Меня он раздражает, и я несразу понимаю чем. Всё дело в этой нарочито реальной одежде, несвежем халате иразболтанном виде.

Ну почему в глубине мы с лёгкостью готовы выглядеть хуже,чем есть на самом деле?

— Карина, Денис, — знакомит нас Томилин. Ни званий, нидолжностей не звучит. — Всё готово?

— Да, программы введены, — кивает Денис.