– Через секунду я скажу, – ответила Меррик, –но сначала позволь мне объяснить то, что происходит, когда ты с ним сливаешься.Он связывается не только с тобой, а с духом вампира, живущим в тебе. Полагаю,тебе известны старые легенды о том, что мы все потомки одного родителя, вкотором чистый дух слился со смертным, и до сего дня являемся частью этогоодного чистого духа и несем в своих нетленных телах бессмертный дух, которыйоживляет нас, вызывает в нас жажду крови и дарует нам возможность жить дальше.

– Да, – сказал я.

– Так вот, твой братец, являясь призраком, очень похожна дух, и когда он сливается с тобой теперь, то в первую очередь сливается с темдухом, который живет в тебе, получая при этом гораздо большее удовольствие, чемтогда, когда ты был смертным.

– Понятно, – сказал я. – Конечно.

– Но сам он этого не понимает. Для него это каксладостный наркотик, и он пьет вампирскую кровь, чтобы еще и еще раз испытатьсверхъестественное наслаждение, и отпускает он тебя, только достигнувизнеможения, и тогда он исчезает, растворяется, найдя успокоение в принятойкрови.

– Куда он отправляется?

Меррик покачала головой.

– Не знаю. Он теряет свою форму, связь между частицами.Сравни его с огромным морским существом, состоящим в основном из морской воды,только в его случае это воздух, и он наслаждается кровью столько, сколькоможет, пока она вся не испарится, и тогда ему приходится ждать следующего раза.На все это нужно время, впрочем, как на появление и общение. Так всегдапроисходит со всеми духами.

Меррик замолчала на секунду, пристально меня разглядывая,словно хотела убедиться, что я все понял, потом продолжила:

– Чем лучше ты его поймешь, тем легче будет нам, когдая попытаюсь изгнать его из Земного Царства, ибо я ничего не сумею сделать безтвоей полной поддержки.

– Я, конечно, тебя поддержу, – сказал я. –Что касается моего понимания, то я стараюсь.

– Ты готов его отпустить? – спросила она.

– Отпустить?! Меррик, он ведь убил тетушку Куин. Япрезираю и ненавижу его! Ненавижу! Я ненавижу себя за то, что воспитал ивскормил его!

Меррик закивала.

Слезы заволокли мои глаза. Я вынул носовой платок, но потомпередумал – пусть себе текут. Я ведь находился среди тех, кого не удивитзрелище кровавых слез.

– Так как мы от него избавимся? – спросиля. – Как мы выдворим его из Земного Царства?

– Сейчас расскажу, – ответила Меррик. – Нодля начала позволь мне кое-что уточнить. Когда мы сегодня сюда прибыли, яувидела очень старое кладбище недалеко от болота. Лестат сказал, онопринадлежит тебе. И будто бы ты видел на нем призраков.

– Да, – подтвердил я. – Немых призраков, техсамых, что ничего не дают и не требуют. – Я вытер глаза, немногоуспокоился.

– Но ведь там не все могилы вровень с землей – найдутсядве или три высоких, приподнятых фута на три.

– Есть одна примерно такой высоты. Буквы на камне всестерты.

– Широкая? Длинная?

– И то и другое. Прямоугольная.

– Хорошо. Я хочу, чтобы на этой могиле разложили угольи дрова для большого костра. Понадобится много топлива. Костер должен горетьдолго и жарко. Кроме того, мне понадобятся свечи, расставленные по всемукладбищу. Свечи должны гореть на каждой могиле. Ты знаешь, какие свечи я имею ввиду – толстые, церковные. – Я кивнул. – Свечи зажгу я, и костертоже. Просто приготовь все это для меня. Если хочешь, можешь отдатьраспоряжение своим людям – не важно, кто именно все исполнит.

– Наверняка ты не захочешь, чтобы на ферме кто-тобыл, – сказал Лестат.

– Да, конечно. Людям придется покинуть ферму Блэквуд.Всем до одного.

– А что я им скажу? – спросил я.

– Правду, – ответила Меррик. – Скажи им, чтомы проведем ритуал изгнания, чтобы избавиться от Гоблина. Ритуал опасный.Гоблин в ярости может причинить вред кому угодно.

– Разумеется, – сказал я. – Остается однапроблема Пэтси. Пэтси единственная, кто, возможно, откажется уехать.

– Пэтси сама тебе раскрыла, с чем к ней можноподъехать, – сказал Лестат. – Держи. – Он вынул из карманапухлую пачку тысячедолларовых купюр, скрепленных золотой денежнойклипсой. – Отдай ей это. Пошли ее вместе с сиделкой в какой-нибудь хорошийотель в Новый Орлеан.

– Разумеется, – повторил я.

– Большая Рамона проследит, чтобы она уехала, –сказала Меррик. – Ты сам проследи, чтобы все остальные уехали. Поселить ихв "Виндзорском Дворе" или отеле "Ритц-Карлтон" – отличнаяидея. Жаль, не мне она пришла в голову.

– Я обо всем позабочусь, – сказал я. – Но вотсам ритуал изгнания... Как ты собираешься его провести?

– Самым верным способом, какой я только знаю, –ответила Меррик. – Мои любящие друзья, Отряд Возлюбленных, не зря называютменя ведьмой.

Я был один. Меня мучила жажда.

Я стоял под дубом на краю кладбища и смотрел на могилу,которой завтра ночью предстояло стать нашим алтарем.

Клем знал, где раздобыть дрова: на самой границе пастбищастоял старый мертвый дуб. Завтра Клем вернется и спилит его бензопилой, а уголькупит в Мейплвилле. Мне не нужно было ни о чем беспокоиться.

Пока он уехал с остальными. Они обрадовались переезду. Всевозбужденно смеялись, разговаривали, собирая вещи и бегая к лимузину счемоданами, ночь то и дело оглашалась радостными воплями.

Томми отчаянно просил, чтобы ему позволили посмотреть обрядизгнания. В конце концов Нэш отвел его к машине.

Только Пэтси отказалась уехать. Только Пэтси обругала меня исказала, что не намерена подстраиваться под мои эгоистичные планы по избавлениюот Гоблина, только Пэтси осталась в доме. Последней я отправил Синди, сиделку.

– Я позабочусь о ней, – сказал я сиделке напрощание.

И вот настал момент. Было очень тихо, когда я закрыл засобой дверь в ее комнату.

– Зачем ты явился? – спросила Пэтси. –Избалованный паршивец.

Она напоминала маленькую девочку в своей кремовой ночнойрубашке, с крашенными в салоне светлыми волосами, обрамлявшими ее лицо.