Дама сердца не стала ломаться, в конце концов, ей не десятьлет, и она, наверное, отлично поняла, почему Игорь вдруг решилпродемонстрировать ей филателистические раритеты.

Парочка прибыла в апартаменты, профессор и впрямь вытащилкляссеры[1] и довольно долго листал страницы. Ирастоически вытерпела сию процедуру.

Потом Квасов спросил:

– Чаю, дорогая?

– Спасибо, – кивнула гостья.

Игорь принялся хлопотать по хозяйству.

– Тебе цейлонский или индийский?

– Какой проще.

– Может, китайский?

– Право, мне без разницы.

– Боишься обеспокоить меня? Сущая ерунда! Так чтозаваривать? Давай каркадэ?

– Давай, – кивнула Ира.

– Он настаивается полчаса.

– Тогда цейлонский.

– У нас полно времени.

– Хорошо, пусть будет каркадэ.

– А сахар какой?

– Любой.

– Песок?

– Да.

– Может, рафинад?

– Пожалуйста.

– Тростниковый, коричневый?

– Хорошо.

– Или белый, очищенный!

– Мне все равно, – неожиданно рассвирепела Ира.

Квасову показалось, что девушка обиделась, и он удвоилстарания.

– Лимончик порезать?

– Да.

– Или лайм?

– Можно и его.

– Предпочитаешь варенье? Есть вишневое.

– Отлично.

– …и персиковое.

– Однофигственно! – рявкнула Ирина.

Слегка удивленный непривычной в устах любимой лексикой,Игорь воскликнул:

– А вот тортик! Твой кусочек самый вкусный, я уже положилего на тарелку.

И тут Ирина неожиданно проявила строптивость.

– Не хочу.

– Съешь, душенька.

– Не желаю.

– Очень вкусно.

– Я не ем сладкое.

– Только попробуй!

– Нет!

– Ну хоть ковырни ложечкой.

– Не хочу!!!

– Вот эту кремовую розочку.

– Нет!!!

– Милая, отщипни крошечку, – стоял на своем Квасов, итут случилось невероятное.

С воплем: «Как ты мне, идиот, надоел!» – Ирина резкоотодвинула серебряную тарелку с куском бисквита:

– Ты зачем меня в гости звал?!

– Марки посмотреть, – сообщил Игорь.

На лице Иры появился хищный оскал, Квасов с изумлениемнаблюдал, как милая, интеллигентная, хорошо воспитанная женщина превращается вкошмар с острыми зубами. Но то, что случилось дальше, господину профессору немогло привидеться в самом дурном сне.

Ирина подлетела к подоконнику, схватила тонкую бамбуковуюпалку, которой обстоятельный, до зубовного скрежета аккуратный Квасовраздвигает занавески, и прошипела:

– Значит, сначала следовало на дурацкие марки поглядеть, апотом попить чаю с тортом?

– Да, – растерянно подтвердил хозяин, – скушай,душенька, попробуй вон тот кусок с красной розочкой!

– Не хо-чу, – свирепо протянула Ира, – нехо-чу! – И тут она с диким воплем набросилась на ученого.

Игорь не привык к рукоприкладству, он воспитан и вращается втаком кругу, где все конфликты решаются вербально, и никогда в жизни, ни прикаких обстоятельствах он не ударит даму. Поэтому, подвергшись нападению, Квасовзакрыл голову руками и попытался бежать.

Не тут-то было! Взбешенная фурия колошматила несчастногобамбуком по спине до тех пор, пока «дубинка» не развалилась на части. Лишенная«оружия» гарпия швырнула обломки на пол и, с чувством проорав: «Говорили же мнеумные люди – не теряй зря времени с импотентом!» – унеслась прочь.

Игорь с огромным трудом пришел в себя, понял, что неспособен провести остаток вечера в одиночестве, и схватился за телефон.

– Наверное, надо позвонить ей, – сказал он вдруг, натягиваярубашку.

– Зачем? – удивился я. – Забудь эту психопатку.

– Право, нехорошо вышло, – мучился угрызениями совестиКвасов, – вдруг у Ирины временно помрачился рассудок, а я, вместо тогочтобы проявить заботу о ней, дал больной спокойно уйти? Боже! Мне только сейчасв голову пришло…

– Что еще?

– А если она под машину попала?

– Думаю, в этом случае автомобиль развалился бы начасти, – усмехнулся я, – похоже, твоя Ирина – железная леди в прямоми переносном смысле этого слова. Лучше скажи, зачем ты с маниакальным упорствомзапихивал в нее торт? Отчего не убрал сладкое, когда она категорично отказаласьего есть?!

Игорь вздохнул:

– Сделай одолжение, поковыряй кусок ложкой.

– Я?

– Ты.

– Извини, но я не люблю изделия с кремом.

– Пожалуйста, выполни мою просьбу.

Я пожал плечами, взял изящную ложку, дорогую антикварнуювещицу, одну из тех, коими набит дом Квасова, и развалил шматок, украшенныйотвратительной розой мерзкого, пронзительно-алого, совершенно ненатуральногоцвета. На серебряной тарелке ярко блеснуло золотое кольцо с приличнымбриллиантом.

– Это что? – удивился я.

Квасов заерзал на стуле.

– Понимаешь, Ваня, – выдавил он из себя, – вотличие от тебя я не ловелас и тяжело схожусь с дамами.

– Меня трудно назвать Казановой, – парировал я.

– Я совершенно не знал, как нужно делать предложение руки исердца, – дудел Квасов, – ну и решил посоветоваться.

Луч понимания забрезжил в мозгу.

– Кто же надоумил тебя засунуть ювелирное украшение в торт?

Игорь указал подбородком на стол.

– Я купил журнал, мужской, там на обложке был анонс: «Какобставить предложение руки незабываемым образом».

Я схватил глянцевое издание, честно сказать, никогда непокупаю подобные штукенции, не оттого, что презираю масскультуру, а потому, чтоуже вышел из подросткового возраста.

Где же статья? Ага, вот она.