Я терпеливо сидел и ждал. Через несколько часов онпроснулся.

— Привет, — сказал я, откупоривая флягу. —Еще выпьете?

— Спасибо. — Он протянул руку.

Сделав несколько глотков, он возвратил мне флягу и произнес:

— Прошу прощения, я не представился, с моей стороны этоневежливо…

— Я знаю вас. — Я не стал дожидаться, пока ондоговорит. — А меня зовут Кори.

Он взглянул с удивлением, словно собираясь спросить: «Кори?Какой?» — но передумал и кивнул.

— Прекрасно, сэр Кори, — понизил он меня вранге. — Я должен поблагодарить вас.

— Лучшая благодарность для меня в том, что выглядите выполучше, — ответил я. — Есть хотите?

— Да, очень.

— У меня найдется немного вяленого мяса и ломоть хлеба,который мог быть и посвежее. Еще большой кусок сыра. Если хочешь, съешьте все.

Я достал еду, он потянулся за ней.

— А вы, сэр Кори? — спросил раненый.

— Я уже поел. Пока вы спали.

Я многозначительно огляделся по сторонам, он ухмыльнулся.

— …И вы в одиночку уложили всех шестерых? —спросил я.

Он кивнул.

— Да, это было то еще зрелище. Что же мне теперь с вамиделать?

Раненый попытался заглянуть мне в глаза, но не сумел.

— Не понимаю, — ответил он.

— Куда вы направлялись?

— У меня есть друзья, лиг за пять к северу. Всеслучилось как раз по пути. Только я сомневаюсь, чтобы кто-то, будь то самдьявол, способен пронести меня на спине даже одну лигу. Если бы я мог встать,сэр Кори, вы бы получили лучшее представление о моих размерах.

Я встал, обнажил клинок и единым взмахом перерубил деревцедюйма два толщиной, ободрал кору и подрубил ствол до нужной длины. Повторил всееще раз, а потом поясами и плащами убитых связал обе жерди в носилки.

Он внимательно наблюдал за мной:

— Смертельный у вас клинок, сэр Кори, да к тому же,похоже, серебряный…

— Как насчет небольшого путешествия? — спросил я.

Пять лиг — это около пятнадцати миль.

— А как насчет убитых? — вопросом ответил он.

— Вы что, хотите устроить им христианскоепогребение? — удивился я. — К черту, пусть природа сама позаботится освоем добре. Отсюда пора уходить, они уже пованивают.

— Следовало бы хоть прикрыть их. Бились они храбро.

Я вздохнул.

— Ну ладно — если потом вам будет спокойнее спать.Лопаты у меня нет, но можно набросать каирн.[2] Братская могила,так сказать.

— Подойдет, — ответил раненый.

Пока я укладывал всех шестерых рядом, он бубнил себе что-топод нос, должно быть, молитву об убиенных.

Потом я оградил мертвых камнями — их вокруг было довольно.Хотелось побыстрее закончить, поэтому я выбирал камни побольше. И чуть было непрокололся. Один из камней весил фунтов четыреста, я не стал перекатывать его,а просто ухватил и поставил куда надо.

Раздался изумленный вздох — конечно, он все заметил.

Пришлось изобразить гнев:

— Проклятье, чуть не надорвался! — крикнул я, новпредь выбирал камни поменьше.

Закончив, я спросил:

— Ну, готовы в путь?

— Да.

Я поднял его на руки и переложил на носилки. Раненый закусилгубу.

— Куда теперь? — спросил я.

Он махнул рукой в ответ:

— Обратно по тропе. Надо идти влево до развилки, а тамнаправо. И как вы собираетесь…

Я поднял носилки вместе с ним, как колыбель с младенцем.Потом направился к тропе.

— Кори? — спросил он.

— Да?

— Из всех, кого мне доводилось встречать, вы один изсамых сильных… Такого человека я должен бы знать…

Я не хотел торопиться с ответом. Но все же произнес:

— Пытаюсь сохранить форму. Веду здоровый образ жизни.

— …и голос ваш мне как будто знаком.

Он посмотрел вверх, пытаясь разглядеть мое лицо.

Я поспешил сменить тему разговора.

— Кто же эти друзья, к которым мы идем?

— Мы направляемся в Твердыню Ганелона.

— Поганый штрейкбрехер! — невольно вырвалось уменя, и я едва не выронил раненого.

— Употребленное вами слово мне незнакомо, — сказалраненый, — но, судя по вашему тону, оно выражает неодобрение. И если этотак, я должен заступиться…

— Погодите, — опомнился я. — Мы, видно,говорим о разных людях, носящих одно имя. Извините.

Тело его заметно расслабилось.

— Несомненно, это так, — согласился он.

Тем временем дошли мы до тропки, и я повернул налево.

Раненый опять уснул, так что я мог как следует прибавитьшагу и после развилки просто бежал, а он тем временем храпел. Как-то вдругприпомнились те шесть типов, что собирались расправиться с этим рыцарем и едване преуспели в своем намерении. Хорошо бы у них не оказалось приятелей,слоняющихся по кустам.

Его дыхание изменилось, и я опять перешел на шаг.

— Я, кажется, заснул, — констатировал он.

— И храпел при этом, — добавил я.

— Далеко мы отошли?

— Лиги на две…

— И вы не устали?!

— Слегка, — отвечал я. — Но отдыхать ещерано.

— Мой Бог! Не хотелось бы когда-нибудь поссориться свами. Уж не дьявол ли вы случайно?

— Истинно так, — подтвердил я. — Принюхайтесь,разве вы не чувствуете запашок серы? А мое правое копыто болит как проклятое.

И он действительно глубоко вдохнул пару раз — меня этозадело, — а потом ухмыльнулся.

На самом деле, как я считал, мы прошли около четырех лиг. Янадеялся, что он снова уснет и не будет интересоваться длиной пройденного пути.Мускулы у меня уже начинали побаливать.