— Не помню какой у нее цвет волос.

Заславский мне посочувствовал:

— Еще бы, как тут их всех упомнишь. А та, что в столовой,блондинка?

— Нет, та брюнетка и ей сорок лет, — упреждая вопрос,ответил я.

— Ага, тоже неплохо. В этом возрасте у женщин бешеныйтемперамент. Красивая?

— Необыкновенно.

Заславский с досады ударил кулаком в ладонь:

— Черт! Как тебе повезло, что ты не женат. А я, как дурак,прозябаю. Работа, дом, семья, изредка жалкая интрижка… Скука. То ли дело утебя: сама жизнь! Сплошной оргазм!

Я не выдержал и, нервно глянув на дверь столовой, попросил:

— Виктор, пожалуйста, перестань болтать сальности…

Он опешил:

— Ты что, чудак? Я же тебе, как другу…

— Тогда, умоляю, говори тише.

Но тише Заславский уже не мог.

— Что-оо? — завопил он во все горло. — Тише? Ха! Живешь тут,тихушник, наслаждаешься жизнью, берешь от нее все, а про друга забыл? Уступимне хотя бы ту, что чихала. Сколько ей лет?

Я уныло промямлил:

— Восемнадцать.

Заславский закатил глаза и простонал:

— Фан-тассстика! Девочка в самом соку!

Слава богу опять зазвонил мобильный. Я с радостью прервалэтот опасный разговор. Звонила Кристина:

— Роби, ты скоро?

— Не знаю, а в чем дело? — сухо осведомился я.

— Хочу пи-пи.

— О, горе мне! Терпи, поскорей постараюсь, но не все зависитот меня. Не могу же коллегу взашей гнать, — пояснил я сестре, со слабойнадеждой глядя на Заславский: вдруг поймет и уйдет?

Но он еще больше заинтересовался происходящим и спросил:

— Что случилось?

Я не стал таиться:

— Одна из них захотела пи-пи.

Заславский почему-то пришел в восторг:

— Фантастика!

“Это ты еще не знаешь про труп в спальне”, — горестноподумал я.

— Фантастика! Роб! Фантастика! И ты еще утверждал, что раз вгод звонит твой мобильный? Нет, Роб, я только сейчас узнал, что ты за фрукт!Совсем иными глазами посмотрел на своего лучшего друга! Думал, так не бывает…

Но договорить он не успел. Помешал я, завопив самым дурнымвоплем.

— А-ааа! — не своим голосом заорал я, испытывая мистическийужас.

Заславский лишился дара речи; волосы зашевелились на моейголове; в зеркале отразилась Лидия. В том виде, в котором я ее оставил, то естьсовершенно голая.

Она испуганно застыла в дверях. Я уже не вопил, как резаный,теперь я остолбенел с открытым ртом: никак не мог сообразить явь это илигаллюцинации. Лидия мертва. Она мертва. Или…

Заславский ее не видел, но зато он видел меня, а потомуиспуганно закричал:

— Роб, что с тобой? Что случилось?

Кажется и у него на голове зашевелились волосы. На секундуоцепенев, он проследовал за моим сумасшедшим взглядом и добрался до обнаженнойЛидии.

— О, пардон! — смущенно воскликнул Заславский и, поспешноотворачиваясь, прикрыл ладонью глаза.

Вид у него был сконфуженный и чрезвычайно довольный.

Его восклицание окончательно вернуло Лидию к жизни: онаочнулась, взвизгнула “простите!” и выбежала из комнаты.

Пока Заславский восхищенно таращил глаза, не в силахподобрать комментарий, я постигал, что произошло. Выходит, Лидия не умерла,следовательно случиться это может с минуты на минуту. Когда же начнетдействовать этот чертов яд? Как узнать? Между прочим, все осложнилось: появилсялишний свидетель. Виктор видел ее.

Видел пока живой, но что будет дальше, одному богу известно…

Я поежился, беспомощно глянул на Заславского… Он былчрезвычайно доволен.

— Ну, Роб, ты даешь! — восторженно прошептал он, поднимаявверх сразу оба больших пальца и устремляясь ко мне. — Какая куколка! Сколькоей лет?

— Кажется, двадцать восемь, — не очень уверенно ответил я.

— Потрясная фигура! Попка, сиськи — все на месте! —Заславский игриво толкнул меня в бок: — Роб, неужели ты групповичок здесьустроил?

Я был полон желания его разубедить. Немедленно! Но зазвонилтелефон. На этот раз не мобильный. Заславский поспешно снял с аппарата трубку ипередал ее мне.

Он снова был заинтригован и лихорадочно шептал:

— Кто это? Теперь-то кто?

Я оттолкнул его и прижал трубку к уху.

— Роберт, срочно идите ко мне! — звала меня Лидия.

Ее голос я почему-то сразу узнал.

Беспомощно глянув на Заславского, я пояснил:

— Она зовет меня.

И тут же получил отеческое благословение:

— Иди, дружище, иди, и если что, помни: у тебя есть друг, тоесть я. Помни, дружба всего превыше.

После такого заявления пришлось пообещать:

— Постараюсь не забыть.

Едва я вошел в спальню, Лидия захохотала. Я уставился на неес недоумением.

— Ой, прости, Роберт, прости, — выдавила сквозь смех она, —но вышло очень забавно. Проснулась и… Клянусь, не знала, что у тебя гости…

— У меня полный дом гостей, — просветил я ее. — Кстати, кактвое самочувствие?

— Превосходное, но… — Она смутилась.

— Что — но?

— Страшно хочется в туалет. Ты меня не проводишь?

— Провожу, но сначала оденься.

— Да-да, конечно, — ответила она, набрасывая блузку ивыбегая из комнаты.

Пришлось плестись за ней — не поднимать же шум, когдаповсюду уши, вся квартира набита ушами.

Проводив ее, я остался под туалетом.

— Ты что, так и будешь здесь стоять? — испугалась Лидия.

— Да, — ответил я, опасаясь, что она не найдет обратнойдороги и забредет к Марии или Кристине.

— Нет, уходи, — шепнула она.

Я сделал вид, что ушел, а сам остался. Вскоре раздался звуксливного бачка, Лидия выскользнула из туалета, и тут же влетела опять. Такповторилось несколько раз.