И неожиданно Мередит почувствовала, что не может большевыносить угнетающей атмосферы этой комнаты.

— Прошу извинить меня, — сказала она адвокату,раскладывавшему на столе какие-то документы, — я подожду за дверями, пока вызакончите.

— Но вы должны подписать эти бумаги, мисс Бенкрофт.

— Подпишу позже, перед вашим уходом, когда отец их прочтет.

Вместо того чтобы подняться наверх, Мередит решила выйти водвор. Становилось темно, и она медленно сошла с крыльца, чувствуя, как холодныйветерок леденит щеки. За спиной открылась дверь, и девушка обернулась, думая,что адвокат хочет позвать ее, но это оказался Джоел, застывший на полпути, также как она, испуганный этой встречей. Молодой человек колебался, словно хотелостаться, но не был уверен в дружеском приеме.

Мередит с детства вбивали в голову, что необходимо бытьвежливой с гостями, и поэтому она попыталась улыбнуться:

— Правда, здесь хорошо?

Джоел кивнул, принимая невысказанное приглашениеприсоединиться к ней, и спустился с крыльца. В двадцать три года он был нанесколько дюймов ниже младшего брата и не так привлекателен, как Джейсон. Джоелстоял, глядя на нее, словно не зная, что сказать.

— Вы изменились, — наконец выдавил он.

— По-видимому, да. В последний раз мы виделись, когда мнебыло одиннадцать лет.

— После того что сейчас здесь произошло, и вы, должно быть,станете молить Бога о том, чтобы никогда больше в глаза нас не видеть.

Все еще немного ошеломленная условиями завещания деда и не всилах осознать, что они означают для отца, Мередит пожала плечами:

— Завтра я, видимо, так и буду думать. Но сейчас… я словнооцепенела.

— Я хотел бы, чтобы вы знали, — нерешительно начал он. — Нея замышлял лишить вас любви деда и украсть деньги вашего отца.

Мередит поняла, что не может ни простить его, ни осуждать зато, что отец потерял принадлежащие ему деньги. Вздохнув, она подняла глаза кнебу:

— Что имела в виду ваша мать насчет сведения счетов с отцом?

— Известно только, что они ненавидели друг друга, сколько ясебя помню. Не имею ни малейшего понятия, с чего все началось, но, зная мать,могу с уверенностью сказать, что она не остановится, пока не насытит жаждумести.

— Боже, какой кошмар!

— Леди, — с холодной уверенностью бросил он, — все ещетолько начинается!

Озноб пробежал по спине Мередит при этом мрачномпророчестве. Она вгляделась в лицо Джоела, но тот просто поднял брови иотказался что-либо объяснить.

Мередит выдернула из гардероба платье, которое намереваласьнадеть на бал в честь Четвертого июля, швырнула его на постель и сняла купальныйхалат. Лето, начавшееся с похорон, стало непрерывной пятинедельной битвой междуней и отцом, битвой, которая накануне переросла в настоящую войну. Они никак немогли договориться насчет колледжа. Раньше Мередит всегда из кожи вон лезла,чтобы угодить отцу. Даже когда тот был чрезмерно строг, она говорила себе, чтовсе это лишь доказательство любви отца; если Филип вел себя грубо, убеждаласебя, что он устал от работы; но теперь, обнаружив, насколько деспотически отецвмешивается в ее жизнь, не считаясь с желаниями дочери, не собираласьотказываться от своей мечты, лишь бы угодить ему.

С самого раннего детства Мередит предполагала, чтокогда-нибудь получит возможность последовать примеру предков и занять законноеместо в компании. Каждое последующее поколение мужчин Бенкрофтов поднималосьшаг за шагом в иерархии фирмы, начиная с заведующего отделом, ступенька заступенькой делая карьеру, пока не становились вице-президентами, а позжепрезидентами и главами корпорации.

Наконец, когда они были готовы удалиться от дел, передавалибразды правления сыновьям, а сами становились председателями совета директоров.Все шло по заведенному порядку вот уже почти сто лет, и за все это время нислужащие, ни пресса ни разу не осуждали Бенкрофтов за некомпетентность, ненамекали, что они не заслуживают столь высоких должностей. Мередит верила,знала, что может стать достойной преемницей отца, если получит такуювозможность. Все, чего она ожидала и хотела, — подходящего шанса. Но отец нежелал дать его Мередит лишь потому, что она имела несчастье родиться дочерью, ане сыном.

Доведенная едва ли не до слез, Мередит натянула платье,завела руки за спину и попыталась застегнуть «молнию», одновременно подходя ктуалетному столику и глядя в зеркало. Девушка без всякого интересарассматривала короткое вечернее платье без бретелек, купленное за нескольконедель специально для этого случая. Корсаж был разрезан по бокам, подхватываягруди, как саронг: многоцветный шелк пастельных тонов, словно неяркая радуга,сужался у талии и легким вихрем ниспадал до колен.

Подняв щетку, она провела по длинным волосам и, не желаяделать сложную прическу, откинула их с лица, свернула узлом и вытянуланесколько длинных, ложившихся на уши прядей, чтобы смягчить общий эффект.Идеальным украшением для такого платья мог бы послужить кулон из розовоготопаза, но отец сегодня вечером тоже будет в «Гленмуре», и Мередит не желаладоставить ему удовольствие видеть на ней эту драгоценность. Вместо этого онанадела затейливые золотые серьги, усаженные розовыми камнями, переливавшимися исверкавшими в электрическом свете, но кроме них — ни одного украшения. Прическапридавала ей элегантный вид, а золотистый загар чудесно контрастировал сосветлыми тонами платья, но будь это не так, Мередит не расстроилась бы и неподумала переодеться в другой наряд. Ей действительно было безразлично, как онавыглядит, и решение ехать на бал пришло лишь потому, что Мередит не моглавынести мысли о том, чтобы остаться сегодня дома в одиночестве и медленносходить с ума от раздражения и тоски. Кроме того, она обещала Шелли Филмор идрузьям Джонатана, что присоединится к ним.

Она уселась за столик, натянула туфли из розового муара навысоких каблуках в тон платью, а когда выпрямилась, случайно взглянула нависевший в рамке, журнал «Бизнес уик», на обложке которого была фотографияунивермага Бенкрофтов с швейцаром в униформе, стоявшим у дверей.Четырнадцатиэтажное здание стало эмблемой и приметой Чикаго, а швейцар —символом неустанного стремления Бенкрофтов как можно лучше обслужитьпосетителей. В журнале была помещена также восторженная статья о магазине, гдеговорилось, что этикетка с именем «Бенкрофт» стала признаком определенногообщественного статуса, а затейливое «Б» на пластиковом пакете с покупкой —характеристикой придирчивого покупателя с прекрасным вкусом. В статье такжерассказывалось о чрезвычайной компетентности наследников семьи Бенкрофтов,необыкновенном умении разбираться в бизнесе, которому они посвящали жизнь, ичто талант и любовь к розничной торговле передавались в генах от поколения кпоколению Бенкрофтов еще со времен основателя фирмы Джеймса Бенкрофта.