— Да, я понимаю.

Его рука коснулась ее подбородка, нежно приподняла его. Ипоцелуй Рамона убедил ее больше слов.

— Но почему ты хочешь зайти в церковь? — спросила Кэти,когда он обошел машину и помог ей выйти.

— Полюбоваться на тени прошлого, таящиеся в работах старых мастеров.

Кэти почуяла подвох. Зачем он тащит ее в церковь? Ее нервынатянулись до предела. Молодые люди поднялись по крутым каменным ступеням,ведущим к собору. Прямо над ними сиял в солнечном свете купол.

Рамон открыл массивные резные двери и отступил, пропускаяКэти в громадный прохладный собор. Тотчас ее охватили воспоминания о горящихсвечах, о цветах на алтаре.

Рамон взял ее под руку, заставляя идти рядом с собой. ГлазаКэти скользили по бесконечным рядам церковных скамей, по сводчатому потолку свеликолепными витражами, сияющими позолотой. Посещая церковь, она всегдаизбегала мраморного алтаря, намеренно избегала. Около первого ряда скамей онаопустилась на колени рядом с Рамоном, чувствуя себя мошенницей, непрошенойгостьей. Она неохотно взглянула на алтарь, затем закрыла глаза, чувствуяголовокружение. Бог не хотел, чтобы она была здесь — ни одна, ни с Рамоном.Было слишком мучительно быть здесь с ним. И слишком не по-христиански. Все, чтоона от него хотела, было связано с его телом, а не с душой.

Рамон стоял на коленях подле нее, и Кэти поняла, что онмолится. Это открытие ее ужаснуло. Она даже знала, о чем он молится, и, чтобыего молитвы не дошли до Бога, Кэти тоже начала молиться, быстро, бессвязно. Ееохватила паника.

«Господи! Пожалуйста, пожалуйста, не слушай его. Не дайэтому свершиться. Я не смогу сделать то, чего он хочет от меня. Я знаю, что несмогу. И я не хочу. Господи! — молча плакала Кэти. — Ты слышишь меня? Ты хотькогда-нибудь услышишь меня?»

Кэти вскочила на ноги, слезы ослепили ее. Она повернулась инатолкнулась на Рамона.

— Кэти! — Его голос был полон беспокойства, его руки нежнокоснулись ее.

— Пусти меня, Рамон! Пожалуйста! Мне нужно уйти отсюда!.. Я…я не знаю, что со мной случилось, — извинялась Кэти, вытирая слезы.

Они стояли в лучах яркого солнца на ступеньках церкви. Кэтисмотрела на движение по бульвару Анфелла, измученная и растерянная, ей страшнобыло взглянуть в сторону Рамона. Наконец она объяснила:

— Я не была в церкви со дня своей свадьбы. Она началаспускаться по ступенькам и замерла, услышав его ошеломленный голос:

— Ты была раньше замужем? Кэти кивнула, не оборачиваясь:

— Да. Я вышла замуж два года назад, когда мне было двадцатьодин, после окончания университета, и через год развелась.

Ей до сих пор было тяжело признаться кому-нибудь в этом. Онаспустилась еще на две ступеньки, когда поняла, что Рамон не последовал за ней.Обернувшись, она натолкнулась на его взгляд — изучающий и тяжелый.

— Вы венчались в католической церкви? — Резкость его тонаудивила ее. Кажется, он больше расстроен тем, что она венчалась в католическойцеркви, а не тем, что она вообще была замужем. Вопрос обрушился на Кэти, какводопад холодной воды, отрезвляя ее и причиняя острую боль. Рамон, должно быть,католик. И его религия не позволит ему жениться на Кэти, если она венчалась вкатолической церкви, а затем была разведена. «Бог услышал мою молитву», — сгорьким сарказмом подумала Кэти. Она была разведена, но Дэвида убили шестьмесяцев спустя, так что, в сущности, не было препятствий для их брака сРамоном. С другой стороны, он этого не знал и Кэти не собиралась ему об этомговорить.

— Да, я венчалась в католической церкви, — тихо сказала она.

Кэти едва поняла, что они сели в машину и поехали понаправлению к автостраде.

Мысли ее возвратились к прошлому, к Дэвиду. Он был красивсуровой мужской красотой, и, чтобы не повредить карьере, ему было необходимопресечь слухи о своей связи с женой компаньона его юридической фирмы, да и ещекое о каких интрижках. Обручение с юной, наивной и очаровательной КэтринКонелли пресекло все слухи разом. Тем, кто еще сомневался, достаточно былотолько взглянуть на Кэти. Кто бы смог бегать на сторону от такой жены, решиливсе.

Дэвид Колдвелл мог. Это был адвокат, бывший университетскийфутбольный игрок, искушенный в житейских делах, мужчина с огромным личнымобаянием и гипертрофированным эгоизмом. Каждая женщина, которую он встречал,была для него вызовом. Каждая лю??овная победа, которую он одерживал,подтверждала его первенство над остальными мужчинами. Он был так обаятелен…пока не впадал в ярость. А в ярости это была 195 — фунтовая туша, котораяобрушивалась и давила насмерть.

Когда прошло полгода со дня их свадьбы, в день юбилея, Кэтиотпросилась с работы. Она задержалась в магазине, чтобы купить что-нибудьнеобыкновенное, и вернулась домой, полная потрясающих планов, как можноотметить эту дату. Когда она появилась в квартире, то обнаружила, что Дэвид уже«отмечал» их праздник с привлекательной женщиной среднего возраста. Это былавсе та же жена его компаньона. Кэти никогда не сможет забыть того момента,когда она увидела их. Она застыла в дверях. Даже теперь воспоминания об этомвызывали у нее отвращение. Но то, что произошло потом, было куда мучительнее.Те синяки, которыми наградил ее Дэвид, прошли в срок, положенный даже оченьстрашным синякам, но душевные раны зарубцовывались намного медленнее.

Кэти вспомнила телефонный звонок, раздавшийся ночью, послетого как она оставила его: Дэвид убеждал ее, что он изменится, что он любит ее.Но когда он понял, что она не верит ему, то перешел к злобным ругательствам,угрожая ей жестокой расправой, если она попытается хоть кому-нибудь рассказатьо том, что произошло.

Надежды Кэти на тихий, достойный развод также неоправдались. Как причину выдвинули несовместимость характеров. Но Дэвид на этомне успокоился. В страхе, что бывшая жена может проговориться, он начал поливатьКэти грязью перед всеми, кто его слушал. Грязь била таким фонтаном, чтобольшинство его слушателей отворачивались в омерзении или начинали сомневатьсяв нормальности психики Дэвида. Но Кэти была слишком унижена, чтобы осознатьэто. И только через четыре месяца после развода она сумела взять себя в руки ивыбраться из ямы ужаса и страданий. Она посмотрела на себя в зеркало и сказала:

— Кэтрин Элизабет Конелли, неужели ты позволишь ДэвидуКолдвеллу превратить твою жизнь в руины? Неужели ты доставишь ему такоеудовольствие?

И она поставила перед собой задачу — склеить себя заново покусочкам. Кэти сменила работу, уехала из дома родителей в собственную квартиру.Не скоро, но к ней вернулась улыбка, а затем и смех. Она начала жить снова тойжизнью, которую подарила ей судьба. И она принимала ее решительно и весело. Нобывали минуты и даже дни, когда эта жизнь казалась ей пустой. Такой пустой!..