В «Багровой бутылке» Кэти провела самый отвратительный вечерв своей жизни. Она вынуждена была слушать музыку и наблюдать за чужимифлиртами. Она ловила на себе взгляды трех мужчин, сидевших за соседним столикомсправа от нее. Казалось, они оценивают Кэти, соразмеряя ее сексуальность с темиусилиями, которые придется приложить, чтобы добиться ее согласия.

«Да, — подумала про себя Кэти, — от всех женщин, которыерешились на развод, нужно потребовать, чтобы они провели хоть один вечер в баредля холостяков. После таких взглядов многие из них как на крыльях понеслись бык своим мужьям».

Она ушла через час, в половине десятого, и поехала домой. Вмашине мысли о Рамоне снова захватили ее. У нее своя жизнь, и он не может бытьчастью ее. У него тоже все уже определено. Мысль о соединении их жизнейказалась нереальной.

Кэти легла спать в одиннадцатом часу и после несколькихчасов бессонницы наконец-то погрузилась в беспокойный сон.

Она спала так глубоко, что даже не услышала звонабудильника, ей пришлось одеваться в безумной спешке, и все же на работу онаопоздала на пятнадцать минут.

3 июня, четверг — назойливо напомнил ей календарь, когда онаотперла стол. Она взяла чашечку кофе, которую ей принесла Дона, и задумалась.

Последний день, когда она может застать Рамона. До какоговремени он будет по этому телефону? Кончает ли он работать в пять или в шесть?Или он будет работать поздно вечером? А какая, в сущности, разница? Если онапозвонит ему, она — его жена, и нужно уезжать отсюда. А на это она не могларешиться.

3 июня. Кэти печально улыбнулась, прихлебывая дымящийсякофе. Фантастическая скорость! Много ли нужно времени, чтобы влюбиться? Кэтирешительно тряхнула головой, пытаясь прогнать эти мысли. Способность управлятьсобой она приобрела во время бракоразводного процесса.

Кэти была захвачена массой неотложных дел весь день. Она нетолько управилась со всеми назначенными интервью, но и приняла еще троихпретендентов на рабочие места, которые появились без рекомендаций. Она самапровела тесты, сама сверила ответы с образцами, как будто более захватывающегочтения у нее в жизни не было. Она смотрела, как они печатают анкеты — этотпроцесс пленял ее. Кэти забежала к Вирджинии, проникновенно поблагодарила ее затакую значительную прибавку и замечательный совет, затем медленно закрыла дверьее кабинета и неохотно пошла домой.

Не так-то просто им воспользоваться в одиночестве, в пустойквартире, особенно когда радио решило напомнить, который час. «В эфире»КМОХ-радио «, сейчас 18 часов 40 минут», — сообщил диктор.

«И Рамона по этому номеру больше не будет, даже если сейчасон еще там», — добавил голос в голове.

В раздражении Кэти выключила радио, побродила по комнате, нев силах усидеть на месте, включила телевизор. Если она позвонит Рамону, ейпридется сказать правду, полуправда здесь невозможна. И если она это сделает,то, возможно, он не захочет жениться на ней. Он был вне себя, услышав, что онауже была замужем. Может быть, церковь не так уж важна? Может быть, он не хочет«подержанную» вещь? Но тогда зачем он оставил телефон?

Наконец-то заработал телевизор.

«Температура воздуха в Сент-Луисе семьдесят девять градусовпо Фаренгейту к восемнадцати сорока пяти», — голос диктора ворвался в ее мысли.

Она не может позвонить Рамону, пока не будет готова податьзаявление об отставке с однодневным уведомлением. Это то, чего он ждет от нее.Ей придется войти в кабинет Вирджинии Джонсон и сообщить женщине, которая такзамечательно к ней относилась: «Извини, что я тебя так подвела, но ничего неподелаешь».

А родители… Она никогда не сможет объяснить им… Они придут вярость, разволнуются, и, конечно, они будут убиты горем разлуки. Они любят ее ибудут ужасно скучать, если она уедет из Сент-Луиса.

Кэти позвонила родителям, и слуга сообщил, что мистер имиссис Конелли уехали в загородный клуб на обед.

«Черт побери! — подумала Кэти. — Почему они уехали именнотогда, когда они так нужны? Они должны быть дома, скучая по своей маленькойКэти, которая навещает их каждую неделю. А что произойдет, если они будутвидеть меня раз в несколько месяцев? Будут ли они скучать?»

Кэти вскочила на ноги, желая что-нибудь сделать, переоделасьв бикини — в желтое бикини! Сидя за туалетным столиком в своей просторнойспальне, она лихорадочно причесала волосы. Как она могла даже подумать такое!Променять все это на бедность, в которой существует и с которой борется Рамон!Она, должно быть, больна. Ее жизнь — мечта современной американской женщины. Унее замечательная работа, прекрасная квартира, одежда, какая захочешь, никакихфинансовых забот. Она молода, привлекательна и независима. У нее есть все,абсолютно все.

От этой мысли расческа замерла в ее руках. Боже мой, было лиэто действительно все? Ее глаза потемнели от отчаяния, когда она представиласвое будущее. Чтобы жить, надо иметь еще что-то. Конечно же, это не все. Этопросто не может быть всем!

Пытаясь избавиться от мрачных мыслей, Кэти схватилаполотенце и отправилась в бассейн. Там было много народу. Плавали, валялись подтентами. Дон и Брэд с другими мужчинами пили пиво. Кэти приветственно помахалаим рукой, а когда они пригласили ее присоединиться к ним, она отрицательнопокачала головой.

Положив полотенце на самый уединенный шезлонг, которыйсмогла найти, Кэти спустилась в бассейн. Она проплыла около мили, затемвыбралась и присела в шезлонг, положив руки на колени.

«В Сент-Луисе девятнадцать часов пятнадцать минут,температура воздуха семьдесят восемь градусов», — донеслось из радиоприемника.

Кэти прикрыла глаза, пытаясь ни о чем не думать. Но тут жеона вспомнила губы Рамона, почувствовала его жгучий поцелуй, неистовочувственный и волнующий. Какое счастье уступить его страстному желанию! Егоглубокий голос шептал ее сердцу: «Я буду жить для тебя… Наши ночи не будутзнать конца… Я наполню твои дни счастьем…»

Дыхание Кэти стало прерывистым.

«Мы принадлежим друг другу, — сказал он хрипло. — Скажи мне,что ты знаешь это. Скажи, что ты моя».

Она сказала это. Она знала это точно — так же точно, как оназнала, что они не могут быть вместе.

Бывает женоподобная красота. Его красота была красотойсильного мужчины. Кэти подумала о ямочке на его подбородке и черных глазах…

— Ой! — Она вздрогнула от неожиданности, когда что-то мокроекоснулось ее бедра.

— Просыпайся, спящая красавица! — усмехнулся Дон,присаживаясь на шезлонг.