Сырость и спертый воздух привели Таню вчувство. Она хотела вернуться, но внезапно услышала бубнящий хриплый голос.Из-за поворота стены, покрытой беловатым налетом, похожим на слипшуюся паутину,выплыл Безглазый Ужас.

Он гремел кандалами и угрюмо влекся вдольпола. От его рубахи отрывались кровавые капли. Падая на плиты, они исчезали.Безглазый Ужас плыл прямо на Таню. Она прижалась спиной к стене, чтобы нестолкнуться с ним в узком проходе и не ощутить липкого холода, который бывает,когда сквозь тебя проходит призрак.

– Розовый дым! Я видел розовый дым,порождение Тартара и древней магии! Он клубится там, внутри! Он медленноподнимается! Не пройдет и месяца, как Тибидохс опустеет. Мертвый, заброшенныйТибидохс… Совсем мертвый… Картины, латы, трубка сторожа, книги в библиотеке,скатерти-самобранки, пылесосы… Ничего не тронуто, вещи на месте, только людейнет. Пустота и ужас! Так было в Скаредо, так случится и здесь.

Дядя Герман, бывший директор фирмы «Носкисеконд-хенд», бывший депутат и нынешний владыка Трансильвании, грозно смотрелна таксу Полтора Километра, вцепившуюся желтыми зубами в его тапку. Ониспытывал смутное желание выбросить собаку в окно, однако, припомнив, на какомэтаже живет, очень засомневался в способности таксы к полету.

– Эй ты, псина! Считаю до тысячи, и твояпесенка спета! Девятьсот девяносто восемь, девятьсот девяносто девять!..Девятьсот девяносто девять на веревочке!.. – грозно сказал он.

Ощутив нехорошие флюиды, Полтора Километраотпустила тапку, зарычала и предусмотрительно забилась под диван. Дядя Германпнул диван обслюнявленной тапкой и отправился на кухню.

«Ежели б мне, положим, удалось заложитьамериканцам Мировой океан – вот была бы сделка века! Только как убедить их, чтоон мой? Не-а, лучше буду и дальше русскую кровушку качать. На русскую кровушкуспрос стабильный», – размышлял он, проходя длинным коридором. Однакоразмышлялось ему как-то вяло, лениво.

На душе у дяди Германа было скверно. Он ужепятую неделю позиционно воевал с тетей Нинель. Причиной войны была неприязнь тетиНинель к имени Алена и французским булкам. За что она ненавидела французскиебулки, было загадкой. Аленой же звали новую секретаршу дяди Германа. Ей былодвадцать лет, и она ухитрялась делать ошибки даже в фамилии «Дурнев», причемвсякий раз на новом месте. За что дядя Герман держал ее на работе, тете Нинельбыло совершенно непонятно. И одновременно очень понятно.

– Она славная девушка! Учится заочно,содержит сорокалетнюю мать, одна воспитывает кошку. Ей надо дать шанс! Вчера ялично объяснил ей, как принимать электронную почту. Она крайне быстроразобралась, на какую кнопку нажимать, – с гордостью отвечал дядя Герман.

– Какая доброта! А за что ты уволил напрошлой неделе двух теток из рекламного отдела? Потому что они были замужние ине воспитывали кошек?

– Они сидели в Интернете в рабочее время!Кроме того, они завели себе сетевые дневники и писали там про меня гадости!Якобы я бесчувственная сволочь и на кадыке у меня волосы! Про сволочь – ладно,отнесем это на счет здоровой критики, но кадык у меня совершеннонормальный! – с обидой говорил Дурнев.

– А твоя дура Алена в Интернете несидит? – колко спрашивала тетя Нинель.

– Нет, вообрази, не сидит.

– Да-а? Не научилась еще? И где же онасидит? У тебя на коленях?

– Ты меня оскорбляешь, Нинель! Лучше позвонипо зудильнику Пипе. Узнай у нее, сможет ли она прилететь на летниеканикулы, – отвлекая жену, говорил дядя Герман.

Тетя Нинель звонила Пенелопе, долго болтала сней, однако все равно не успокаивалась. Она даже пошла сегодня советоваться копытной Айседорке Котлеткиной.

– Знаешь, что мой вампирюка выдумал? Взялсебе новую секретаршу! Ноги длинные, головка крохотная! Прям разрывной пулей непопадешь! В голове, кроме дырочек для волос, ничего! Я, когда ее на вечеринкеувидела, думала, девица рестораном ошиблась. Ан нет!

Случай был ясный, однако Айседорка не увиделатрагедии.

– Да брось ты думать о всякой ерунде! Этокомплекс такой мужской – у кого нет секретарши, мечтает обзавестисьсекретаршей. У кого есть секретарша – мечтает ее уволить и взять новую. Лучшепоехали в «Дамские пальчики». Там отличные пирожные и триста два вида чая! Аглавное, там официант есть – Эдя Хаврон. Такой очаровательный хам, прямоместная достопримечательность. С гантелями занимается, анекдотов кучу знает!

– Ну поехали смотреть твоегоХаврона! – согласилась тетя Нинель, и они укатили на двухдверном «мерсе»Айседорки, пугая кошек и путая педальки из двух возможных.

Так как было утро субботы, дядя Герман непоехал на службу и, оставшись один, прогуливался по квартире, не отвечая нанепрерывные звонки своих сотовых. Сотовых у Дурнева было три. Они размещались вразных чехлах его пояса, как пистолеты у супермена. Звонок каждого Дурневнастроил на свою мелодию. Один номер, зарегистрированный на подставное лицо,был главный. По нему звонили три-четыре основных деловых партнера дяди Германаи тетя Нинель. Дурнев обычно снимал его в любое время суток. Недаром звонокиграл мелодию из кинофильма «Крестный отец».

Второй сотовый Дурнев мысленно определял какделовой телефон для всякой шушеры. Его он давал чаще всего. По нему трезвонилиего замы, компаньоны средней значимости, журналисты и просто сторонние люди,которым что-то надо было от всемогущего господина Дурнева. Этот телефон дядяГерман снимал выборочно и по настроению и всякий раз, снимая, долго инедовольно разглядывал определитель номера. Эта трубка играла «Прощаниеславянки».

Третий сотовый предназначался для личныхзвонков. Его номера не было даже у тети Нинели. По этому телефону ГермануДурневу звонили крайне редко. Чаще он сам по нему звонил. Третья трубка вообщеничего не играла, а только страстно вибрировала.

В данный момент Дурневу было вообще не досотовой связи. Он отправился в кабинет, заперся там и, отключив телефоны,достал из стола длинный, еще не прочитанный свиток, который час назад доставилиему летучие мыши. Розовощекие купидоны, как известно, в Трансильванию нелетали, находя привычки тамошних жителей небезопасными для своего полнокровия.

На свитке, скрепленном сургучной печатью,значилось:

«Господину Дурневу,

почетному председателю В.А.М.П.И.Р.,

хранителю регалий,

президенту фонда вампиро-российской дружбыимени его самого,

благодетелю Трансильвании,

наследнику графа Дракулы.

Москва, Рублевское шоссе, д. *, кв. **

Лично в руки»