Поддерживая старика, я вместе с ним вошёл в комнату. Передкроватью была установлена ширма. Мы зашли за неё.

Миссис Латрелл выглядела очень больной — бледная,осунувшаяся, с закрытыми глазами. Она их приоткрыла, как только мы зашли заширму.

— Джордж… Джордж… — произнесла она едва слышно.

— Дейзи... моя дорогая…

Полковник приблизился к ней, взял её маленькую слабую руку.

— Дейзи… — повторил он снова. — Слава богу, что всёобошлось.

Его затуманенные глаза излучали глубокую любовь и нежность,и мне стало очень стыдно за все наши мерзкие подозрения.

Я тихо выскользнул из комнаты. Да уж, замаскированная случайность!Нельзя было сомневаться в искренности слов Латрелла. Мне стало намного легче.

Идя по коридору, я вздрогнул от звука гонга. Я совершеннозабыл о времени. Происшествие выбило всех из колеи. Одна кухарка признавалаобычный распорядок и призывала к обеду в положенное время.

Большинство из нас не успели переодеться, а полковникЛатрелл даже не появился.

Только миссис Фрэнклин, выглядевшая необыкновенноочаровательной в бледно — розовом вечернем платье, немедленно сошла вниз. Она,казалось, неплохо себя чувствовала и была в хорошем настроении. Фрэнклин же былзадумчив и рассеян.

После обеда, к моему неудовольствию, Аллертон и Джудитвместе направились в сад. Какое-то время я сидел и слушал разговор Фрэнклина иНортона о тропических болезнях. Нортон оказался интересным собеседником, хотяпрактически ничего не знал о предмете разговора.

Миссис Фрэнклин и Бойд Каррингтон разговаривали в другомконце комнаты. Он показывал ей рисунки росписей по шелку.

Элизабет Коул читала книгу. Похоже, она была полностьюпоглощена ею. Мне показалось, что она несколько смущена и скована в моемобществе. Это, возможно, естественно после её признания, сделанного днём. Темне менее, мне хотелось, чтобы она не жалела о том, что всё рассказала мне.Следовало дать ей понять, что я ценю её доверие и никто не узнает о нашемразговоре. Однако я этого не сделал.

Спустя какое-то время я поднялся к Пуаро.

В его комнате я увидел полковника Латрелла. Он сидел близнастольной лампы, и всё говорил и говорил, а Пуаро слушал. Думаю, полковникскорее высказывался для себя, чем для Пуаро.

— Я очень хорошо помню, как встретил её на балу. На ней былочто-то белое, кажется, газовое платье. Оно всё струилось. Дейзи простоочаровала меня. «На этой девушке я женюсь», — сказал, я себе. И, ей — богу, ясделал это. Она была необыкновенно милой, весёлой щебетуньей. — Он захихикал.

Я мысленно представил эту сцену. Я увидел Дейзи Латреллмолодой, оживлённой, очаровательной девушкой, со временем превратившуюся вхитрую и жестокую женщину.

Но в этот вечер полковник Латрелл вспоминал о ней как омолодой девушке, о своей первой настоящей любви, о своей Дейзи. И вновь мнестало стыдно за наши подозрения.

Конечно, как только полковник Латрелл отправился к себе, язаговорил с Пуаро обо всём происшедшем. Он слушал очень спокойно. На лице его яне заметил никаких эмоций.

— Итак, Гастингс, вы подумали, что выстрел был сделаннамеренно?

— Да. Мне сейчас так стыдно…

Пуаро отмахнулся от моих слов.

— Вы сами додумались до этого, или кто-то навёл вас на этумысль?

— Нечто подобное высказал Аллертон, — возмущенно произнёс я.— Это, конечно, в его духе.

— Кто-нибудь ещё?

— Бойд Каррингтон.

— А! Бойд Каррингтон.

— В конце концов, он видел свет и знает людей.

— О, конечно, конечно. Правда, он не видел, как всёпроизошло.

— Он был на прогулке. Небольшой моцион перед обедом.

— Понятно.

— Не думаю, что можно серьёзно думать об этом подозрении, —выдавил я с трудом. — Только…

— Не надо раскаиваться в своих предположениях, Гастингс, —прервал меня. Пуаро. — Неудивительно, что при таких обстоятельствах возниклаэта мысль. Это вполне естественно.

Поведение Пуаро было каким-то необычным. Он что-то скрывал.Он смотрел на меня со странным выражением лица.

— Может быть, — медленно произнёс я. — Но сейчас, видя какон предан ей…

— Вот именно, — кивнул Пуаро. — Поймите, именно так ибывает. За ссорами, непониманием, явной враждебностью повседневной жизнискрывается настоящая, искренняя привязанность.

Я согласился с ним. Я вспомнил, каким любящим, нежнымвзглядом смотрела миссис Латрелл на мужа, склонившегося над её постелью.Никакой злобы, язвительности, нетерпения.

«Семейная жизнь, — размышлял я, отправляясь спать, — полнастранностей».

И всё же что-то в поведении Пуаро тревожило меня. Этотстранный настороженный взгляд, будто он хотел во мне что-то увидеть, но чтоименно?

Я вновь подумал об этом, когда уже засыпал.

Если бы миссис Латрелл была убита, этот случай был бы похожна другие, рассматривался бы как случайность. Никто не смог бы точно сказать,был выстрел преднамеренным или нет. Недостаточно улик, чтобы доказать убийство.А это значит — значит… Что это значит?

Это значит — даже если это бессмысленно — что выстрелпроизвел не полковник Латрелл, а мистер Икс.

Это было, однако, невозможно. Я всё видел сам. Стрелялполковник Латрелл. Второго выстрела не было. Если не… Да, это, конечно,возможно. Да… Допустим, что кто-то ожидал именно этой минуты и в то самоемгновение, когда полковник Латрелл выстрелил в кролика, тот, другой, произвёлвыстрел в миссис Латрелл. В таком случае все услышали бы только один выстрелили, через какие-то секунды, его эхо. (И тут я подумал о том, что эхо, похоже,было).

Но это невероятно. Есть, конечно, способ определить изкакого оружия произведён выстрел — по пуле, но установить это может толькополиция — причём только в тех случаях, когда она занимается расследованием.

Полковник же Латрелл, также как и все остальные, был твёрдоубеждён, что именно он произвёл фатальный выстрел. Этот факт был принятединодушно, поэтому и не поднимался вопрос о необходимости проведенияэкспертизы. Сомнение заключалось только в одном — был ли выстрел произведёношибочно или с преступным намерением. На этот вопрос никогда не будет ответа.