— Почти все время?

— Да. Проявлял фотографические пластинки, потом готовилэкспонаты для фотографирования.

— Во дворе?

— О нет, в фотолаборатории — А что, темная комната выходит вфотолабораторию?

— Да.

— Значит, вы не покидали фотолабораторию?

— Нет.

— Не обратили ли вы внимания, что происходит во дворе?

Молодой человек покачал головой.

— Нет, я был очень занят. Слышал, как подъехал грузовик, и,когда смог оставить работу, вышел во двор узнать, есть ли почта. Тут мне и..,сказали.

— В котором часу вы сели за работу?

— Без десяти час.

— Вы были прежде знакомы с миссис Лайднер? Мистер Рейтерснова покачал головой.

— Нет, сэр. До того, как приехал сюда, никогда ее не видел.

— Не вспомните ли чего-нибудь.., может быть, какой-тослучай.., пусть даже незначительный, который бы помог нам?

— Нет, сэр, — огорченно сказал он, — боюсь, я ничего незнаю, совсем ничего.

— Мистер Эммет?

— Я занимался керамикой, — уверенно и четко ответил ДэвидЭммет своим приятным спокойным голосом с американским акцентом, — с безчетверти час до без четверти три — приглядывал за Абдуллой, сортировал горшки,иногда поднимался на крышу к доктору Лайднеру.

— Сколько раз вы поднимались на крышу?

— Думаю, раза четыре.

— Надолго?

— Минуты на две, на три, не больше. Правда, один раз япробыл там минут десять, мы обсуждали, что следует оставить, а что выбросить.

— Когда вы спустились, мальчика по дворе не было, так?

— Да. Я рассердился и стал звать его. Он сидел у воротвместе со всеми остальными.

— Он всего один раз отлучился со двора?

— Да. Правда, один-два раза я посылал его с горшками накрышу.

— Едва ли стоит спрашивать вас, мистер Эммет, — сказал Пуароустало, — заметили ли вы, как кто-нибудь входит или выходит из комнаты миссисЛайднер?

— Я не видел никого, совсем никого, — ответил, нераздумывая, мистер Эммет. — За эти два часа никто даже во двор не входил.

— Насколько я понял, ни вас, ни мальчика не было во двореименно в половине второго?

— Или что-то около этого. Конечно, я не могу сказатьсовершенно точно.

Пуаро обратился к доктору Райли:

— По вашему мнению, доктор, смерть наступила именно в этовремя?

— Да, — ответил доктор Райли. Мистер Пуаро погладил своигромадные, закрученные кверху усы.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, — сказал он веско, — чтомиссис Лайднер была убита как раз в эти десять минут.

Наступило молчание — на всех на нас повеяло ужасом смерти.

В этот миг я впервые подумала, что версия доктора Райли,возможно, верна.

Я ощутила вдруг, что убийца здесь, в этой комнате. Сидит снами, слушает. Один из нас.

Миссис Меркадо, верно, испытала такое же чувство. Внезапно унее вырвался резкий пронзительный крик.

— Это… ужасно, — рыдала она. — Я… это так ужасно!

— Успокойся, Мари, — сказал мистер Меркадо. Он обвел насвиноватым взглядом:

— Она так ранима. Принимает все близко к сердцу.

— Я… я так любила Луизу, — всхлипывала миссис Меркадо.

Видимо, то, что я почувствовала, услышав это, можно былопрочесть у меня на лице, ибо мистер Пуаро посмотрел на меня и улыбка слегкатронула его губы.

Я ответила ему довольно холодным взглядом, и он тотчас сноваприступил к расспросам.

— Скажите, мадам, как вы провели вчерашний день?

— Мыла голову, — выдавила сквозь рыдания миссис Меркадо. —Так ужасно.., я ничего не знала. У меня было.., хорошее настроение, и я..,хлопотала по хозяйству.

— Вы были у себя в комнате?

— Да.

— И не выходили оттуда?

— Нет. Пока не услышала машину. Тогда я вышла во двор иузнала.., что случилось. О, это ужасно!

— Вы были удивлены?

Миссис Меркадо перестала рыдать. Ее глаза гневнорасширились.

— Что вы хотите сказать, мистер Пуаро? Вы что, полагаете…

— Что я хочу сказать, мадам? Вы ведь только что говорили,как вы любили миссис Лайднер. Возможно, она поверяла вам свои тайны.

— О, понимаю. Нет.., нет. Дорогая Луиза, она ничего нерассказывала мне, ничего определенного то есть. Разумеется, я видела, что онаужасно встревожена и расстроена. Эти таинственные явления.., рука за окном и..,все прочее…

— Помнится, вы считали все это вздором, — не удержалась я.

К моему громадному удовольствию, эти слова явно повергли еев сильнейшее смущение.

И снова я почувствовала, как мистер Пуаро бросил на менялукавый взгляд.

— Итак, мадам, вы мыли голову, — деловито подытожил он, —ничего не видели и не слышали. Не можете ли вы сообщить что-то, что помогло бырасследованию?

— Нет, ничего. В самом деле, ничего, — не задумываясьответила она. — Все это просто загадка! Однако, должна сказать, у меня нет нималейших сомнений, что убийца — лицо постороннее. Это же совершенно очевидно.

Пуаро обратился к ее мужу:

— А вы, мосье, что скажете вы? Мистер Меркадо вздрогнул ипринялся теребить свою бородку.

— Должно быть.., должно быть… Но разве кто-нибудь мог желатьее смерти? Ведь она была такая милая.., нежная. — Он помотал головой. — Видимо,это убийца-маньяк.., да-да, маньяк!

— Как вы провели вчерашний день, мосье?

— Я? — переспросил он, растерянно озираясь вокруг.

— Ты был в лаборатории, Джозеф, — пришла на помощь миссисМеркадо.

— Ах да, именно.., да-да. Как обычно.

— В котором часу вы пришли туда?