Решение второе: миссис Лайднер по причинам, известным лишьей одной (и, вероятно, более понятным медику, чем детективу), пишет себеугрожающие письма. Отравление светильным газом инсценировано ею самой(вспомните, ведь именно она разбудила вас, сказав, что чувствует запах газа).Однако, если миссис Лайднер сама писала письма, то ей не могла грозитьопасность со стороны их автора. Следовательно, мы должны искать убийцу где-тоеще, и, в частности, среди членов вашей экспедиции. Да-да, — добавил он в ответна сорвавшийся с губ доктора Лайднера протестующий возглас, — ничего непопишешь — неумолимая логика. Ее могли убить из зависти, например, причемубийца, возможно, знал о письмах или, во всяком случае, о том, что миссисЛайднер кого-то боится или делает вид, что боится. По мнению убийцы, этообстоятельство позволяло ему безнаказанно совершить преступление. Он был уверен,что убийство спишут на таинственного незнакомца — автора угрожающих писем.

Еще один вариант этого решения состоит в том, что убийца,будучи осведомлен о прошлом миссис Лайднер, сам писал ей угрожающие письма.Правда, в этом случае неясно, зачем ему понадобилось копировать почерк миссисЛайднер, ибо, как мы понимаем, убийце выгоднее, чтобы все считали, что письманаписаны незнакомцем. Третье решение, с моей точки зрения, — самое интересное.Полагаю, все эти письма — подлинные. Написаны они первым мужем миссис Лайднер(или его младшим братом), который в действительности является одним из членовэкспедиции.

Доктор Лайднер вскочил на ноги.

— Это невозможно! Совершенно невозможно! Чистейший бред!

Мосье Пуаро невозмутимо смотрел на него, не говоря ни слова.

— Вы хотите сказать, что первый муж миссис Лайднер — один изучастников экспедиции и что она не узнала его?

— Именно. Подумайте сами. Около двадцати лет назад ваша женапрожила несколько месяцев с этим человеком. Узнает ли она его, встретив черезстолько лет? Думаю, нет. Лицо у него изменилось, фигура — тоже, голос,вероятно, остался прежним, но это мелочь — в конце концов, его можно слегкаизменить. А главное, — ей и в голову не приходит, что он — здесь, среди тех,кто ее окружает. Она ожидает, что он явится извне, в обличье незнакомца. Нет,не думаю, что она могла бы узнать его. Кроме того, существует и инаявозможность. Младший брат Фредерика Боснера, ребенок, страстно ему преданный.Теперь он уже взрослый. Узнает ли она в почти тридцатилетнем мужчине ребенкадесяти — двенадцати лет? Да, молодого Уильяма Боснера стоит взять в расчет.Учтите, в его глазах старший брат — вовсе не предатель, а мученик, пострадавшийза свою родину — Германию. Миссис Лайднер — вот настоящая предательница,чудовище, она обрекла на смерть его любимого брата! Впечатлительный ребенокспособен на беззаветную преданность, и юным умом легко может овладеть страсть,которая неподвластна времени.

— Совершенно верно, — подтвердил доктор Райли. — Расхожеепредставление о том, что ребенок легко все забывает, в корне неверно. Множестволюдей всю жизнь не могут избавиться от страсти, потрясшей некогда их детскуюдушу.

— Bien. Итак, существуют обе эти возможности. Фредерик Боснер,которому теперь около пятидесяти лет, и Уильям Боснер, которому, вероятно, подтридцать. Давайте рассмотрим членов вашей экспедиции под этим углом зрения.

— Невероятно! — пробормотал доктор Лайднер. — Мои коллеги!Участники моей экспедиции…

— И, стало быть, они не могут быть заподозрены, так? —холодно осведомился Пуаро. — Весьма плодотворный подход к делу! Итак,commencons![21] Кто наверняка не может быть ни Фредериком, ни Уильямом?

— Женщины.

— Естественно. Мисс Джонсон и миссис Меркадо исключаются.Кто еще?

— Кэри. Мы с ним работали вместе задолго, за годы до того,как я встретил Луизу…

— Да и по возрасту он не подходит. Ему, я думаю, тридцатьвосемь — тридцать девять лет — слишком молод для Фредерика и слишком стар дляУильяма. Так, теперь остальные. Отец Лавиньи и мистер Меркадо. И тот и другоймогли бы сойти за Фредерика Боснера.

— Но, милостивый государь, — воскликнул доктор Лайднер.Казалось, слова Пуаро и раздражили его, и в то же время изрядно позабавили. —Отец Лавиньи — эпиграфист с мировым именем, а Меркадо долгие годы работал визвестном музее в Нью-Йорке. Ни тот, ни другой не может быть ФредерикомБоснером, это просто невозможно!

Пуаро пренебрежительно махнул своей маленькой холеной рукой.

— Невозможно, невозможно… В моем лексиконе нет этого слова!Я всегда самым тщательным образом проверяю любую версию. Итак, идем дальше. Ктоу нас остается? Карл Рейтер, молодой человек с немецким именем, Дэвид Эммет…

— Учтите, он работает со мной уже два сезона.

— Этот юноша одарен редкостным терпением. Уж если бы онзадумал преступление, то не стал бы спешить. Он бы тщательно все подготовил.

Доктор Лайднер в отчаянии махнул рукой.

— И наконец, Уильям Коулмен, — гнул свое мосье Пуаро.

— Он англичанин.

— Pourquoi pas?[22] Разве миссис Лайднер не говорила, чтомальчика увезли из Америки и что следы его с этого времени теряются? Весьмавероятно, что его увезли в Англию.

— У вас на все есть ответ, — бросил доктор Лайднер.

Я лихорадочно соображала. С самого начала мне пришла мысль,что мистер Коулмен скорее похож на персонаж из книги П. Д. Вудхауса, чем наживого человека. А что, если он и правда играл роль все это время?

Пуаро что-то записывал в свой блокнот.

— Давайте все обсудим, строго следуя порядку и определеннойсистеме. В первом списке у нас два имени — отец Лавиньи и мистер Меркадо, вовтором — Коулмен, Эммет и Рейтер.

А теперь подойдем к вопросу с другой стороны. Кто из членовэкспедиции имел средства и возможность совершить преступление? Кэри был нараскопе, Коулмен — в Хассани, вы сами, доктор Лайднер, — на крыше. Стало быть,у нас остаются отец Лавиньи, мистер Меркадо, миссис Меркадо, Дэвид Эммет, КарлРейтер, мисс Джонсон и сестра Ледерен.

— О! — воскликнула я, подскочив на стуле. Мистер Пуаровзглянул на меня — глаза его лукаво поблескивали.

— Да, мисс Ледерен, боюсь, придется вас тоже включить в этотсписок. Ну что вам стоило, например, пока во дворе никого не было, войти кмиссис Лайднер и убить ее. Силы у вас для этого вполне достаточно, а миссисЛайднер.., она до самого последнего момента ничего бы и не заподозрила.