У путника сердце с чего это, право,

 так растревожилось вдруг?

По дому родному сегодняшней ночью

 за тысячу верст — тоска:

Уж иней в висках, а завтра разлуке

 еще прибавится год.

Источник: "Постоянство пути. Избранные танские стихотворения в переводах В.М. Алексеева", 2003

"В стране Сун. Десять стихотворений."

1. "Князь древнего Ляна был просто великолепен..."

Князь древнего Ляна был просто великолепен1,

а гости-приятели — многоталантливый люд2.

Прошла без конца и все длится целая тысяча лет3

Следы старины — только высокая башня4

Пустынно, безмолвно. И к этой осенней траве5

лишь жалобный ветер за тысячи верст прилетает.

Введение

"Никнет [Ничить] трава жалощами" — мотив, как видно, понятный и китайской поэзии, которая также весьма склонна представлять себе природу, сочувствующую поэту: она без поэта живет "попусту, бесплодно, зря". Зря течет Янцзы мимо былых дворцов, ибо некому (все умерли) на нее любоваться и писать стихи, попусту распускаются цветы. Природа и поэт живут непременно в гармонии, один для другого, и разлука их, как постоянных друзей, горька обоим.

Заглавие

Сун — название древнего удела и ячейка древней китайской культуры, предшествовавшей культуре чжоусцев, создавшей век Конфуция и всю его культуру. При Хань (со II в. до н.э.) на этом месте был основан удел Лян, продолжавший, конечно, прежние традиции.

Примечания

1 Речь идет о знаменитом меценате лянском Сяо-ване — втором сыне Вэнь-ди (179-157 гг. до н.э.), императора династии Хань, — роскошном сибарите, построившем много дворцов и знаменитую башню Пинтай, о которой идет речь в конце стихотворения [точнее, в конце четвертого стиха].

2 В числе этих многих талантов были все тогдашние знаменитости Китая: Цзоу Ян, Мэй Шэн, Чжуан Цзи, Сыма Сян-жу.

3 Неточность в датах [числах] — явление, общее всем поэтам Китая поклонникам гиперболы и круглых цифр.

4Башня — см. примеч. 1.

5Ветер с севера, скучный и нагоняющий на поэта тоску.

Источник: Алексеев В.М. "Труды по китайской литературе", Т.1, 2003

Перевод: Щуцкий Ю.К.

Весной смотрю вдаль на поле ("Выхожу один, а из ворот не на что мне устремить глаза...")

Выхожу один, а из ворот

Не на что мне устремить глаза.

Лишь наполнила весенняя краса

Все лужайки, где трава растет.

Друга нет — и вот я затужил

О "познавшем до конца меня"...

Даже бражнику обрадовался б я,

Что когда-то в Гаояне жил.

Примечания

"Познавший меня" — т. е. друг.

Гаоянский бражник — Ли Ши-ци, живший в дни императора Гао-ди (во II в. до Р. Х.), который гордился тем, что он "Гаоянский пьяница", а не конфуцианский ученый, так как император тогда не уважал конфуцианцев.

Источник: "Антология китайской лирики VII-IX вв. по Р.Хр.", 1923

Из истории ("Еще в подарок дал он халат из плотной, теплой ткан...")

Еще в подарок дал он

Халат из плотной, теплой ткани.

Должно быть, жалко стало

Фань Шу, продрогшего в тумане.

Наверно, он не знает

Мудрейшего на свете ныне

И до сих пор считает,

Что ходит Фань в простой холстине.

Примечания

Фань Шу — речь идет о некоем Фань, по имени Шу, жившем в III в. до Р. Х. Он сначала был на службе в царстве Вэй, где состоял в распоряжении министра Сюй Цзя. Последний был однажды послан в царство Ци, куда он взял с собой и Фань Шу. Правитель Ци, пленившись красноречием Фань Шу, подарил ему ценные вещи, и поэтому Сюй Цзя заподозрил Фань Шу в важном государственном предательстве. Вернувшись домой, Сюй Цзя донес министру Вэй Ци на Фань Шу, и последний по приказанию этого министра был жестоко избит. Фань Шу прикинулся мертвым, и только тогда его перестали бить. К предполагаемому трупу был приставлен караул, но Фань Шу удалось подкупить его и бежать в царство Цинь, где он, переменив свое имя на Чжан Лу, добился милости у государя и быстро пошел по служебной лестнице. В короткий промежуток времени (с 270 до 267 г. до Р. Х.) он из простого бродяги становится царедворцем, получающим титул председателя-министра, и под его руководством политика царства велась так блестяще, что он становится популярнейшим лицом страны. В это время Сюй Цзя был послан с миссией в царство Цинь. Тогда министр Чжан Лу, он же Фань Шу, переодевшись в ветхое простое платье, какое носили тогда люди, не имевшие никакого чина, пришел инкогнито к Сюй Цзя, только что приехавшему. Сюй Цзя узнал своего старого знакомого, которого уже считал мертвым, и, встретив его на этот раз вполне приветливо, угостил его, как друга. Заметив, что Фань Шу дрожит от холода в ветхой рвани, Сюй Цзя подарил ему теплый халат, будучи уверен, что он дает подачку нищему. Лишь во время аудиенции Сюй Цзя понял, как он ошибся, и не знал, чем искупить свою вину перед важным вельможей, как извиниться перед ним, но министр Чжан Лу, заметив замешательство Сюй Цзя, сказал ему: "Вы искупили свою вину дружественным приемом, только что оказанным мне, и теплым халатом".

Источник: "Антология китайской лирики VII-IX вв. по Р.Хр.", 1923

Расстаюсь с Дун Тянем ("На десять верст желтеют тучи...")

На десять верст желтеют тучи,

И солнце белое садится.

Относит ветр гусей летучих,

И снег не прекращает виться.

Не сожалей, что ты не встретишь

В пути узнавшего тебя.

Подумай только, кто на свете

Тебя не знает так, как я.

Источник: "Дальнее эхо. Антология китайской лирики (VII-IX вв) в переводах Ю.К. Шуцкого", 2000

Перевод: Эйдлин Л.З.

Написал в канун нового года ("Гостиница. Холодно. Перед свечой...")

Гостиница. Холодно. Перед свечой

 сижу один и не сплю.

Но в сердце у странника отчего

 так невыносима боль?