Справа от трона — двое в богатой одежде незнакомого фасона,один помоложе, другой постарше. Смотрят не без интереса. Меж троном и стеной —две лежащие пантеры из черного металла.

Человек на троне шевельнулся, лениво и плавно переменил позу— и пурпурная мантия на миг вспыхнула радужными переливами. Его митра, Сварогхорошо рассмотрел, состояла из множества серебряных сосновых шишек, сплетенныхв нехитрые узоры. Работа тончайшая, каждая чешуйка видна, шишки словно быудерживает вместе не искусство мастера, а волшебная сила.

Скверно. По легендам, короны из сосновых шишек носят горныетролли, точнее, их короли, личности насквозь злокозненные и человеку враждебныеизначально. Правда, и горные тролли, и их короли проходят по разрядусовершеннейшей небывальщины, но мы в Хелльстаде, господа, мы в Хелльстаде…

И Сварог вежливо наклонился по всем правилам придворногоэтикета, прижав ладони к груди (для чего пришлось, чтобы освободить руки,засунуть топор за пояс). Их разделяло шагов двадцать. Он хотел было подойтиближе, но один из стоявших у трона остановил его, чуть заметно пошевеливладонью.

Что-то обрушилось на него невидимой лавиной. Беззвучный удароказался так не сразу и распознал его природу. Прошло несколько долгих,мучительных секунд, раздиравших разум и душу неописуемой людскими словамиболью, прежде чем он понял: это зауряднейшее Заклятье Ключа, это магпрощупывает мысли. Как и многое из здешней магии, на Сварога, выходца издругого мира, заклятье не подействовало — но все равно, удар был невероятномогуч. Сварог сам было попытался определить, кто перед ним. После такой плюхион словно бы полуослеп и наполовину оглох в магическом смысле, умение-то былоне принесенное с собой, а полученное здесь и оттого здешним воздействиям вполнеподверженное…

И все же он, словно через мутное стекло, разглядел, чточеловек в короне горных троллей ничего общего с нечистой силой не имеет.

Человек на троне удивленно поднял левую бровь:

— Недурно для мира, где колдовство забыто и задушено…Или вы из Керуани?

— Я из Готара, — взвешивая каждое слово, ответилСварог. — Я — барон Готар. И представления не имею, где такое место —Керуани…

— А где такое место — Готар?

— В Пограничье, ваше величество, — ответил заСварога придворный постарше.

— Ах, вот как… — Холеное, породистое лицо осталосьто ли равнодушным, то ли исполненным устоявшейся брезгливости ко всему ився. — И что же вам понадобилось в моем королевстве, барон? Вас непредупреждали, что к незваным гостям здесь относятся… прохладно?

— У меня не было другого выхода, — сказал Сварогосторожно. — Нас прижали к вашей границе, и мы рискнули… — Он искалобороты поцветистее. — В наши планы отнюдь не входило нанести оскорблениеили бесчестье вашему славному королевству, равно как и его владыке, но,движимые необоримыми обстоятельствами… Позволено ли мне будет осведомиться овашем благородном имени, если сие не противоречит этикету…

— Я — Фаларен. Первый — и последний. Король Хелльстада.Говорите проще. Пожалуй, я разрешу вам сесть, как-никак с вами дама, принцесса…

«Просек, сука», — мысленно охнул Сварог.

Глаза короля на миг стали сосредоточенно-отрешенными, потомон сделал небрежный жест, и Сварог, по наитию обернувшийся, узрел за спинойфиолетово-черное кресло, словно бы составлявшее одно целое с полом, — и заспинами его людей возникли такие же. Краешком глаза успел заметить, что лица уего орлов растерянные, болезненно исказившиеся, — на них обрушился тот жеудар, и им пришлось еще хуже.

Так вот он каков — пресловутый Фаларен, корольХелльстадский, о котором упоминала Голова Сержанта и который ведомству лордаГаудина не известен. Значит, не сказки. Значит, он существует на самом деле.Тогда вопрос: хорошо это для Странной Компании или плохо?..

— Девчонка — ваша дочь? — спросил вдруг король.

— Племянница, — сказал Сварог.

И затаил дыхание. Но король преспокойно кивнул. «Все не такплохо, — подумал Сварог. — Есть шансы. Это человек, и Высшего Знанияон не достиг, если не может читать мысли, если не может узнать имя, коли оно неназвано…»

— Племянница, — кивнул король. — Значит,наследственное. И все остальные… Как вам удалось, обладая такими способностями,остаться незамеченными бандой этих летучих идиотов? Я имею в виду ларов.

— Мы старались этих способностей не проявлять, —сказал Сварог. — Места у нас захолустные, на них давно махнули рукой…

— Это похоже на ларов, — улыбнулся король однимигубами. — Прежде всего, дорогие гости, хочу вас попросить не бросаться на меняс мечами и не палить из ваших примитивных хлопушек. У иных из вас это шальноежелание буквами размером в уард начертано на лицах… Видите ли, я бессмертен…почти. На мне заклятье, — сказал он, словно извиняясь. — Ни один изрожденных под этим солнцем не может причинить мне вреда. Охотно позволил бы вамразвлечься, сколько душе угодно, встреться мы этак три тысячи лет назад. Номеня давно уже не занимает людское бессилие против нашей персоны — исчезлавсякая прелесть новизны… Или дать все же вашей очаровательной, упрямой девочкевозможность убедиться? Я же вижу, как сжигает ее недоверие. Ко мне так редкопопадают дети… Хорошо, наша персона будет милостива. Пожалуйста, детка.

Сварог не оборачивался, не видел даже, что бросила Мара.Зато видел, что из этого вышло: мелькнуло что-то темное, крутящееся и в тот жемиг исчезло в тусклой вспышке перед самой грудью короля.

— Думаю, этого довольно? — вежливо спросилФаларен. — Я вижу, вы опытный и храбрый воин, милая барышня. Полнаяпротивоположность собственной внешности. И арсенал орудий умерщвления у васдостаточный… Простите великодушно, но я вынужден принять кое-какие меры противвсяческих случайностей. Бессмертен-то я бессмертен, но береженого, какговорится, бог бережет… — Он негромко щелкнул пальцами, а потомудовлетворенно откинулся на спинку трона. — Нуте-с, оставим эти скучныезабавы и перейдем к более интересным вещам. Признаюсь, я пресыщен жизненнымивпечатлениями — по причине их удручающего однообразия. И, когда случаетсячто-то любопытное, небывалое доселе, я терзаюсь любопытством, как самый обычныйчеловек. Вы меня не на шутку заинтересовали, дорогой барон, и вы, господа идамы. Хелльстад не может пожаловаться на забвенье. Нас посещают не столь ужредко. Но все визитеры столь же удручающе однообразны. Большая их частьзаявляется сюда в поисках кладов и приключений. Другие, их меньше, пытаютсяукрыться здесь от врагов, пересидеть погоню, наивно надеясь, что я оставлю их впокое, если они забьются куда-нибудь в уголок и затаятся, как мышки. Впрочем,порой я и оставляю их в покое, все зависит от настроения, друзья мои, с какойноги встанешь, увлечен ты делом или празден… Но впервые за последние четыретысячи лет — впервые! — здесь появилась компания, решительно не похожая навсех прежних гостей. Не кладоискатели, не беглецы, не ищущие уединенияотшельники. Вы целеустремленно пересекаете Хелльстад на пути к своей, неведомойцели — мимоходом, словно лесную полянку или деревню при дороге. Давно, давноуже мои владения не использовали столь бесцеремонно, в качестве проезжеготракта…