— Не вижу, чем это обстоятельство может помочь нам, —холодно заметил я.

— Как чем?! Этот факт имеет огромное значение, огромное!Послушайте, Гастингс, если уж вам так хочется носить булавку для галстука, такзаколите ее хотя бы посередине. А сейчас она у вас сдвинута вправо по меньшеймере на полдюйма.

Уэйверли-Корт было прелестное старинное поместье. Егонедавно бережно и со вкусом отреставрировали. Мистер Уэйверли показал нам«кабинет консула», террасу и остальные места, которые так или иначе могли бытьсвязаны с похищением. В конце осмотра он по просьбе Пуаро нажал какую-топружину в стене, панно отодвинулось в сторону, и нам открылся короткий коридор,по которому мы прошли в потайную комнату.

— Сами видите, — сказал Уэйверли. — Здесь ничего нет.

Крошечная комната была пуста, сюда явно давненько незаходили: на полу не было ничьих следов. Я присоединился к Пуаро, которыйвнимательно разглядывал что-то в углу.

— Что это вам напоминает, друг мой?

Он указал на четыре маленьких пятнышка, близко расположенныхдруг к другу.

— Собака! — воскликнул я.

— Очень маленькая собака, Гастингс.

— Шпиц.

— Меньше шпица.

— Грифон?[63] — с сомнением предположил я.

— Меньше даже грифона. Эта порода неизвестна собаководам.

Я посмотрел на него. Лицо его сияло от удовольствия иудовлетворения.

— Я был прав, — пробормотал он. — Я знал, что мыслю в верномнаправлении. Пойдемте, Гастингс.

Когда мы снова оказались в холле и потайная дверь закрыласьза нами, в холл вошла молодая девушка. Мистер Уэйверли представил ее нам:

— Мисс Коллинз.

Мисс Коллинз — особа лет тридцати, довольно живая ипроворная. У нее были тусклые светлые волосы. Она носила пенсне.

По просьбе Пуаро мы прошли в маленькую гостиную, и,расположившись там, он принялся детально расспрашивать мисс Коллинз о слугах иособенно о Тредуелле. Она призналась, что не любит дворецкого.

— Очень уж он важничает, — объяснила она. Потом был заданвопрос о том, что ела миссис Уэйверли в ночь на двадцать восьмое. Мисс Коллинзобъявила, что она у себя ела те же блюда, что и хозяйка, но с ней ничего неслучилось. Когда она уходила, я ткнул локтем Пуаро.

— Собака, — прошептал я.

— Ах да, собака! — Он широко улыбнулся. — Мадемуазель, нетули случайно в доме собаки?

— На псарне есть две охотничьи собаки.

— Нет, я имел в виду маленькую собачку, которую держат вдоме — в качестве игрушки.

— Нет.., ничего подобного.

Пуаро позволил ей уйти. Потом он нажал на кнопку звонка и,обращаясь ко мне, заметил:

— Она лжет, эта мадемуазель Коллинз. Возможно, на ее месте япоступил бы так же. А теперь займемся дворецким.

Дворецкий действительно имел очень важный вид. Онрассказывал свою историю с невероятным апломбом. Его рассказ в деталях совпадалс тем, что поведал нам мистер Уэйверли. Дворецкий подтвердил, что ему былоизвестно о существовании потайной комнаты.

Наконец он удалился, величественный, как Папа Римский.

Я поймал насмешливый взгляд Пуаро:

— Ну и к какому выводу вы пришли, Гастингс?

— А вы? — парировал я.

— Каким же вы стали осторожным. Вы никогда, никогда несможете найти разгадки, если не будете стимулировать свою умственнуюдеятельность. Но я совсем не хочу вас поддеть. Давайте думать вместе. Итак, чтоже представляется особенно странным во всей этой истории?

— Есть одна вещь, которая поразила меня, — заметил я. —Почему похититель выехал из усадьбы через южные ворота, он мог выехать черезвосточные, и его никто бы не заметил.

— Это вы очень верно подметили, Гастингс, просто не в бровь,а в глаз. Зададим еще один вопрос. Зачем нужно было заранее предупреждатьУэйверли? Почему нельзя было просто похитить ребенка и потребовать выкуп?

— Потому что они надеялись получить деньги, не предпринимаяникаких решительных действий.

— Но ведь было очевидно, что простая угроза не моглавозыметь действия.

— К тому же они хотели сконцентрировать внимание родителейна двенадцати часах, с тем чтобы, когда все будут заняты поимкой бродяги,незаметно выскочить из укрытия и схватить ребенка.

— Все это не может опровергнуть того факта, что похитителиусложняли себе жизнь. Если бы они не выбрали точного времени и места, им ничегобы не стоило в подходящий момент схватить мальчика на прогулке и увезти.

— Да-а-а, — с сомнением подтвердил я.

— Вместо этого перед нами разыгрывают целый спектакль!Теперь давайте рассмотрим вопрос с другой стороны. Все факты указывают на то,что в доме был сообщник. Во-первых, это таинственное отравление миссисУэйверли. Во-вторых, приколотое к подушке письмо. В-третьих, часы, которыеперевели на десять минут вперед. Все это мог сделать только живущий в доме. Иеще одно обстоятельство, на которое вы, должно быть, не обратили внимания. Впотайной комнате не было пыли. Кто-то тщательно подмел пол. В доме оставалось четыречеловека.

Нам придется исключить няню, поскольку она не могла подместипол, ведь ее уволили до похищения. Хотя все остальное могла сделать и она.Итак, четыре человека: миссис и мистер Уэйверли, Тредуелл — дворецкий и миссКоллинз. Сначала займемся мисс Коллинз. Нам ей нечего инкриминировать, кроме,пожалуй, того, что мы практически ничего о ней не знаем, что она весьма умнаямолодая особа и что в доме она меньше года.

— И еще, как вы сказали, что она солгала насчет собачки, —напомнил я.

— Ах да, собачка. — Пуаро странно улыбнулся. — Теперьперейдем к Тредуеллу. Есть несколько подозрительных моментов. Во-первых,бродяга заявил, что это он вручил ему пакет.

— Но ведь Тредуелл подтвердил свое алиби.

— Тем не менее он мог отравить миссис Уэйверли, приколоть кподушке записку, переставить часы и замести пол в потайной комнате. С другойстороны, он родился и прожил всю жизнь в поместье. Было бы в высшей степенистранно, если бы он участвовал в похищении сына владельца поместья. Это ужслишком!