Она рассказала детям о том, что случилось, и они оченьвстревожились; очевидно, даже самые младшие переживали за нее сильнее, чем онаполагала. Но когда она позвонила Джейн, та подтвердила, что чувствует себяхорошо. На следующий день Джейн даже прислала Лиз в офис букет цветов, чемсовершенно потрясла ее.

На карточке было написано: «Не беспокойтесь, с нами обеимивсе будет хорошо».

Как только Лиз получила цветы, она немедленно позвонилаВиктории.

— Должно быть, ты сбила ангела, а не человека, —заявила та. — Любой из моих клиентов предъявил бы тебе иск за моральныйущерб, за сотрясение мозга, за повреждение позвоночника и смещение таза, а я бывытрясла из тебя не меньше десяти миллионов долларов компенсации.

— Слава богу, что ты больше не практикуешь, —пошутила Лиз и сама же рассмеялась — впервые со вчерашнего вечера.

— Ты чертовски права, подруга. Но не забывай: в этотраз тебе очень крупно повезло. Если повторится что-то подобное, все можетзакончиться гораздо хуже.

Так что я надеюсь, этот случай тебя чему-то научит и тывоздержишься от вождения хотя бы на ближайшие две-три недели. А лучше — на парумесяцев.

— Я не могу не ездить, у меня еще так много дел!

— Тогда хотя бы обещай, что будешь оченьосторожна, — сказала Виктория, не скрывая своего беспокойства.

— Обещаю.

Она действительно старалась быть очень осторожной, прилагаяк этому большие усилия. Состояние ее несколько улучшилось, и, сравнив то, чтобыло, с тем, что стало, она поняла, насколько рассеянной и невнимательной былав последнее время. Это неприятно поразило ее. Лиз решила, что должна как-топереломить ситуацию и взять себя в руки хотя бы ради детей. По выходным онасама водила их в кино и в кафе, играла с ними в кегли, и к Дню святого Патрика[1] — еще одному любимому празднику Джека — они чувствовали себязначительно лучше. Все пятеро если и не были счастливы, то, во всяком случае,заметно повеселели. Они снова смеялись за столом, врубали музыку на полнуюкатушку, спорили из-за того, чья очередь звонить по телефону, и хотя их лица повременам выглядели не по-детски серьезными, Лиз знала, что они перешли тугрань, о которой ей говорил школьный психолог. Мир снова повернулся к нимсветлой стороной, и ее дети снова начали вести себя так, как им и было положенов их возрасте. Увы, о себе Лиз ничего подобного сказать не могла. Ее бессонныеночи были по-прежнему наполнены болью и слезами, сюда еще добавилсянеослабевающий стресс, которому она подвергалась на работе.

Но в пасхальные выходные Лиз удивила всех. Ей невыносимабыла сама мысль о том, что и эти праздники пройдут, как все предыдущие, —в унынии, тоске и печальных воспоминаниях о Джеке. Лиз решила вывезти детей наозеро Тахо — покататься на лыжах и вообще развеяться.

Поездка произвела на детей поистине волшебное действие. Ониобожали лыжные прогулки, но гораздо больше они радовались тому, что мама сновас ними, что она снова улыбается и даже смеется, скатываясь за Меган с ледянойгорки. И это было именно то, чего им так не хватало.

А по дороге домой Лиз вдруг заговорила с ними о лете и отом, как они его проведут.

— Но ведь до лета еще несколько месяцев! —капризно сказала Энни. Она недавно влюбилась в мальчика, который жил неподалекуот них, и совершенно не хотела никуда уезжать на летние каникулы. Питер был ужеслишком большим, чтобы ездить в летний лагерь, поэтому он подыскал себевременную работу на каникулы.

Его брали лаборантом в одну из ветеринарных клиник.

В будущем Питер не собирался посвящать себя заботе оживотных, но эта работа позволяла ему занять время и даже заработать себесколько-то денег на карманные расходы. Да и Лиз было легче: теперь ей нужнобыло заботиться только о Джеми и о девочках.

— В этом году я смогу взять только очень короткийотпуск — в конторе слишком много дел, а я теперь работаю одна, — сказалаЛиз. — Быть может, мне удастся вырваться на недельку, и ее мы проведемвместе — обещаю. Что касается остального времени, то как все-таки насчетлетнего лагеря, девочки? Было бы очень неплохо, если бы вы поехали туда намесяц или хотя бы на три недели. Что касается Джеми, то ему, я думаю, лучшепобыть со мной — так мне будет не слишком одиноко. Днем он может оставаться сКэрол или ходить в школьный лагерь, а вечером я буду его забирать.

— А можно мне будет брать с собой еду? Ну, в лагерь, я имеюв виду? — озабоченно спросил Джеми, и Лиз улыбнулась ему. Прошлым летомДжеми уже ходил в лагерь при школе, и ему очень не по вкусу пришлись школьныеобеды. Если не считать этого, то в лагере ему понравилось все: и занятия, идети, и даже «мертвый час», хотя дома он уже давно не спал после еды.

Впрочем, выбирать было особенно не из чего — таких, какДжеми, в загородный летний лагерь все равно не брали.

— Ты сможешь брать свой обед с собой, — пообещалаЛиз, и Джеми немедленно просиял.

— Тогда я согласен ходить в школьный лагерь, —сказал он.

«Итак, с мальчиками вопрос решен — остались девочки», —думала Лиз, пока они возвращались домой.

Настаивать она ни на чем не собиралась, по опыту зная, чтовопрос скорее всего решится сам собой.

И действительно, сестры спорили о чем-то до самогоСакраменто, но в конце концов все же решили, что летний лагерь — это не так ужплохо, особенно в июле, когда в Сан-Франциско и его окрестностях деватьсянекуда от жары. Когда же Лиз пообещала, что в августе свозит их на озеро Тахоеще на неделю и что остатки каникул они смогут не только прожить дома, но дажеприглашать друзей в бассейн, радости их не было предела.

— А мы будем устраивать пикник на Четвертое июля?[2] — спросил внезапно Джеми, и Лиз не нашлась что ответить.Традицию устраивать пикник в этот день установил Джек. Он жарил на мангалесосиски, закупал напитки для импровизированного бара и также лихо игралодновременно на банджо и губной гармонике.

И теперь, вспомнив все это, Лиз почувствовала, как ею сноваовладевают подавленность и тоска.

Она покачала головой и, бросив взгляд на Джеми, увидела, какпо щекам сына скатились две крупных слезы.

— Ты расстроился? — спросила она, но Джемиотрицательно покачал головой. Очевидно, его беспокоило что-то еще — что-тогораздо более важное. — Так в чем же дело, дружок? — негромкопроговорила она, и Джеми шмыгнул носом, прежде чем ответить.

— Я только что вспомнил… Теперь я не смогу участвоватьв Специальной олимпиаде.