Это действительно была серьезная причина для огорчения. Впоследнее время Джеми постоянно участвовал в Специальных олимпийских играх длядетей с замедленными темпами развития и даже занимал призовые места. Джек самготовил его к решающим соревнованиям. Джеми так сосредоточенно тренировался подего руководством, что забывал порой про отдых и сон. А они всей семьей ходилиболеть, когда Джеми участвовал в том или ином виде программы.

— Почему не сможешь? — спросила Лиз, не желаясдаваться. Она знала, как много сил вкладывал в это дело Джек и как важно этобыло для Джеми. — Может быть, Питер сможет подготовить тебя не хуже папы.

— Ничего не выйдет, — с сожалением напомнил Питер. —Я же буду дежурить в клинике с восьми утра до восьми вечера. Быть может, иногдамне даже придется работать в выходные. Боюсь, у меня просто не будет временизаниматься с Джеми.

Последовала долгая, напряженная пауза. Слезы продолжаликатиться по щекам Джеми, и Лиз казалось, что каждая из них прожигает в еесердце новую рану.

— Хорошо, Джеми, — сказала она наконец. —Значит, нам придется заняться этим вплотную самим, тебе и мне. Давай для началарешим, в каких состязаниях ты хотел бы принять участие, и будем готовитьсяименно к ним. Вот увидишь: мы постараемся как следует, и в этом году тынепременно завоюешь золотую медаль.

Глаза Джеми удивленно расширились.

— Без папы? — произнес он наконец, продолжаясмотреть на нее во все глаза и силясь понять, говорит она серьезно или простодразнит его. Но Лиз не поступила бы с ним так ни раньше, ни тем более теперь.

— Да, без папы, — подтвердила она. — Яуверена, у нас все получится. В любом случае будем сразу нацеливаться на победу— на самую главную медаль, иначе не стоит и пробовать. Ты со мной согласен?

— Но ты не сможешь! — воскликнул Джеми. — Тыне знаешь, как надо!

— Я научусь. Мы будем учиться вместе, ты и я. Тыпокажешь мне, какие упражнения вы делали с папой, а я почитаю специальнуюлитературу. Вот увидишь, что-нибудь мы наверняка выиграем.

Слабая улыбка озарила лицо Джеми. Вытянув руку, он легкокоснулся ее плеча и не прибавил больше ни слова. Лиз было достаточно этогоприкосновения.

Проблема — она надеялась — была решена. Насчет лета онидоговорились, и теперь ей оставалось только записать девочек в летний лагерь,зарегистрировать Джеми в Специальном детском олимпийском комитете изарезервировать на август несколько комнат или снять дом в окрестностях Тахо.Ни одно из этих дел не было простым само по себе, каждое требовало достаточномного если не усилий, то времени, но Лиз все равно имела полное право вздохнутьс облегчением. Ей удалось не только разгадать сокровенные желания детей, но иисполнить их, никого не обидев и не ущемив чьих-либо интересов, а главное — онасумела сделать это сама, одна. Лиз чувствовала, что справилась, что не обманулаожиданий детей, которые, может, и невольно, но все же вспоминали и сравниваливремя, когда Джек был жив, с сегодняшним днем. И даже если ей не удалосьполностью компенсировать им отсутствие отца, все же первые трудности былипреодолены.

Да и вообще грешно жаловаться. Дети прилежно учились иулыбались все чаще; они с удовольствием катались с ней на лыжах и на санках, ивсе, что ей оставалось, это не дать им оступиться, не дать погружаться впрошлое. А еще ей предстояло работать за двоих в офисе, осваивать сложнуюпрофессию индивидуального тренера ребенка-инвалида и при этом — постояннодержать себя в руках. Никаких проявлений слабости — это свело бы на нет все,что она уже успела. И пока их машина неслась к Сан-Франциско по пустынномушоссе, Лиз чувствовала себя цирковым жонглером, который, стоя одной ногой наканате, пытается жонглировать доброй дюжиной ручных гранат со вставленнымизапалами. Она не имела права ошибиться, потому что внизу, под натянутымканатом, стояли ее дети и смотрели на нее.

Додумать дальше она не успела. Меган включила радио наполную мощность, так что Лиз перестала слышать даже собственные мысли. Джекнепременно устроил бы по этому поводу скандал и в конце концов заставил бы Мегвыключить музыку, но Лиз ничего не сказала. Она знала, что это хороший признак,свидетельствующий о переменах в настроении детей, поэтому она только посмотрелана дочь и, слегка улыбнувшись, сделала радио еще громче.

Мег удивленно приподняла брови и вдруг… расхохоталась, и Лиззасмеялась тоже.

— Да, мама, ты права!!! — воскликнула Меган, и онивсе начали смеяться и подпевать солисту выступавшей группы. Шум получилсяоглушительный, но это оказалось именно то, что им всем было нужно, и Лизпочувствовала себя почти нормально.

— Я люблю вас всех! — крикнула она, напрягаягорло, чтобы перекричать шум, и дети услышали ее.

— Мы тоже любим тебя, мама! — прокричали они вответ.

Лиз сумела провести их искалеченную лодочку через опасныерифы в спокойную и мирную бухту, где светило солнце и деревья, склонившись ксамой воде, любовались своими отражениями.

Когда они вернулись домой, у всех немного звенело в ушах отшума и гама, и все же они улыбались открыто и легко, как и четыре месяца назад,и Лиз, вошедшая в прихожую последней, улыбалась тоже.

— Ну, как все прошло? — спросила Кэрол, котораядожидалась их дома. Очевидно, она имела в виду не только лыжную прогулку, но идолгий путь от Тахо до Тибурона, и Лиз, одарив ее улыбкой, какой Кэрол невидела у нее уже несколько месяцев, ответила:

— Все было просто замечательно!

С этими словами она поднялась по лестнице к себе в спальню.

Занятия в школе закончились четырнадцатого июня, а двенедели спустя Лиз и Кэрол уже собирали вещи девочкам, которые отправлялись влетний лагерь. Все трое были взволнованы и возбуждены сверх всякой меры,поскольку выяснилось, что в тот же самый лагерь поедут не только большинство ихподруг, но и некоторые мальчики. Поэтому Меган, Рэчел и Энни только и говорили,что о нарядах и о своих новых купальниках, которые Лиз приобрела им на весеннейпрезентации одежды для грядущего пляжного сезона. Иными словами, девочкивыглядели почти счастливыми, и Лиз было приятно на них смотреть. Она самаотвезла их в лагерь, благо тот находился близ Монтеррея, и даже взяла с собойДжеми, чтобы было не скучно дозвращаться.

Пока они ехали, в фургоне царила атмосфера самого настоящегопраздника. Девочки слушали новые компакт-диски с записями музыки, котораяказалась Лиз невероятно быстрой, оглушительно громкой и лишенной каких-либопризнаков мелодии. Однако она не возражала. В последние полтора-два месяца онаособенно полюбила общество собственных детей, и хотя трое из них уезжали, Лиззнала, что скучать у нее не будет времени. Она уже обещала Джеми, что ониначнут тренировки, как только девочки отправятся в лагерь. До олимпиадыоставалось всего пять недель, а к тому времени Меган, Рэчел и Энни уже должнывернуться. На соревнования они всегда ходили всей семьей, чтобы поболеть заДжеми. Эту традицию Джек установил три года назад, и, хотя теперь его не было сними, Лиз не собиралась ее нарушать — слишком важной она была и для Джеми, идля них всех. Правда, Джеми все еще беспокоился, что мать не сумеет подготовитьего так, как это сделал бы отец, но Лиз придерживалась другого мнения ипыталась внушить Джеми уверенность в успехе.